– А вот тут надо бы тебе помолчать, дорогая, – спохватывается
Лис, хватает супругу в охапку и уводит в комнату, прикрывая за
собой дверь ногой. Оттуда сразу же слышится плаксивый бубнеж
плутоватого менестреля, прерываемый фальшивыми взвизгиваниями не
менее шельмоватой бордельмаман.
Остаюсь одна в коридоре. Стены отделаны панелями из красного
дерева, на полу ворсистый палас, картины с пейзажиками, дворцами и
портретами дам, и повсюду на полках, комодах филигранные
подсвечники.
Из двери напротив высовывается миловидное белокудрое личико.
– Здравствуйте, – говорит девушка, глядя на меня со смесью
страха и интереса.
– Привет, – отвечаю.
– А вы та… – голосок ее осекается и девушка смущенно опускает
глаза.
– Ты хотела сказать, та ли я ведьма, которая дубасила стражников
на площади? Нет, это не я. Нас путают, знаешь ли.
Следует разочарованный вздох.
– Меня зовут Лео, ты наверное уже слышала, – говорю ей.
– Да, слышала, – говорит девушка. – Я – Сандра.
– Сколько же тебе лет, Сандра?
Вопрос почему-то перепугал ее. Она на минуту скрывается за
дверью, но любопытство пересилило и она снова показывается.
– Не знаю.
– Как «не знаю»?
– Я уже взрослая. Наверное.
– Ничего себе! Да тебе лет семнадцать от силы.
– Ой! – пищит Сандра и дверь захлопывается окончательно.
Это выплыла Лизэ, чтоб ей пусто было. Маман изображает
радушие.
– Ну что, – спрашиваю, – разобрались?
– Вполне, милочка, вполне.
– Мне бы покушать. – И правда, только сейчас осознаю, что не ела
уже, наверное, целую вечность.
– Сейчас, милочка. Георг, дорогой, распорядись, пожалуйста! А мы
уединимся. Тебе, Лео, и правда надо приодеться чуть иначе. Ну не
стой столбом, Георг! Кому сказала!
Георг? Вот как его зовут? Однако, как супружница (которая
бывшая, вроде) помыкает бедолагой! Прямо как бабка покойным дедом.
Тоже литературоведом, кстати.
– Сию минуту, лапуля! – отвечает Лис и убегает.
– Пойдем, – заманивает меня Лизэ, – пойдем, не бойся!
– Да я и не боюсь, – отвечаю я, немного сбитая с толку этой
внезапной переменой настроения. – А если боюсь, то у меня дурная
привычка пускать в ход кулаки.
– Это мы уже заметили, милочка. Хи-хи…
В будуаре мадам Лизэ находится, как заметила бы моя премудрая
бабка, «мебель бесспорно gourmande et
authentique»[1]:
кушетка, маникюрный столик с зеркалом, шкаф, сундучок в углу,
тяжелые синие портьеры на окне, кованные подсвечники. Всё такое
резное, с узорчиками. На мой взгляд, несколько тяжеловесно.