Я кручусь-верчусь. Чош гораздо крупнее меня, радиус его ударов
немаленький, поэтому надо быть предельно внимательной. Буду
напирать на кулаки, так надежней. С ноги только всяких остолопов
валить. А этот если зацепится за меня, то всё – пиши пропало.
Так проходит какое-то время. Дружки Чоша вопят, как оголтелые,
глупые советы – «Размажь ее! Трахни ее! Что ты с ней возишься!» и
тому подобное, – сыплются как из рога изобилия, но Чош
сосредоточен. Значит, не зря в авторитетах ходит, башка кумекает. А
вот бабы замерли в состоянии между эйфорией от того, как ловко я
уделываю местного босса, и ужаса от понимания, что с ними будет,
если я проиграю. Нет времени их успокаивать, но всё же успеваю
подмигнуть Сандре. Девчушку словно прошибает током.
Делаю пару обманных, Чош покупается на маневр и получает один
разок по скуле, другой в грудь. Самую малость подсел, но быстро
пришел в себя. Начал держать дистанцию. М-да, непростой
противник.
Напряжение возрастает. Понимаю, что надо заканчивать с ним, а то
так играться можно очень долго и напряженно выискиваю брешь в его
уже глухой обороне. Опа! Как же я сразу не подумала?
Хрясь его по яйцам! Чош стонет, стискивает зубы.
– Это нечестно! – хрипит он сквозь боль.
– За волосы таскать малышку тоже нечестно! – огрызаюсь я.
Иду в атаку, но всё тщетно, заперся за своими ручищами, поди
пробей его. Тогда делаю вид, что устаю, опускаю руки, замедляюсь.
Опасный маневр, но надо его вынудить сделать глупость. И он клюет –
пытается войти в клинч. Руки и правда загребущие, чуть было не
повязал, но я в последний момент выскальзываю, затем, пока он опять
не закрылся, провожу хук левой… и мой кулак влетает прямиком в его
клешню.
Вот же черт! Неудачно получилось, поторопилась, ослабила
внимание, может, уже устала за весь этот суматошный день.
Его разбитые губы расплываются в торжествующей улыбке, клешня
сдавливает мой кулачок… У меня буквально пара секунд, пока я не
сдамся от боли.
Правой наношу первый удар в лицо – Чош ослабевает хватку, но
руку не выпускает, следом второй – громила шатается, но еще
держится, и, наконец, в завершающий вкладываюсь по полной, всей
своей девичьей дурью, с визгом.
Чош явно повержен. Еще немного – и нокаут. Он заваливается,
машет руками, тщетно пытаясь найти точку опоры, глаза теряют
осмысленность. Приятели подхватывают его и усаживают на стул.
Кто-то плещет в него водой из кружки.