Смеются, крутят пальцем у виска. Потешайтесь, лупоглазые, я не
против.
– Ох и получите вы сейчас у меня, добры молодцы…
– Лео, нет!
С ходу вышибаю двоих, видимо, присутствующих тут чисто для
статистики – одному достается тычок с ноги точно в репу, другому
влетает стилет в бедро. Первый ухается оземь, не забыв при этом
хватится башкой о стену (думаю, выбывает надолго), второй воет,
ухватившись за кровоточащую ляжку. Бедняжка. Нечего путаться под
ногами.
Пока Дантеро скрещивает клинок с Кромтой и еще одним долговязым
чувачком (причем, довольно ловко шуруя при этом своим вроде как
фальшионом, – тонким, изящным, со скосом обуха, – молодец,
красавчик!), оставшиеся решают заняться мною. Вот тут приходится
несладко. У обоих сабли и они умеют ими орудовать. Ну как умеют. На
начальном уровне, но тем не менее. Учитывая, что я сейчас не на
фехтовальной дорожке, под строгим присмотром рефери, а в некоем
вонючем заду с пыльными сорняками и переломанными ящиками по углам,
и противники – это не приятели, с которыми можно выпить пивка
вечерком, а реальные упыри, жаждущие выпустить тебе кишки, то
градус вестимо так повышается.
Сосредотачиваюсь, парирую, отхожу, нападаю. Пространства
маловато, приходится подныривать, проскакивать между ними. Ох и
рискую, бляха-муха! Благо, что стилет есть – полезная штука. Обоих
успела кольнуть – одного по касательной, лишь куртку царапнула, а
вот другого ткнула по рабочей руке. Больно – вот как рожу скорчил,
но саблю держит, подлец. Надо его добить, не забывая, конечно, про
другого.
Улучшив момент, толкаю ногой здорового мужика в кучу трухлявых
деревянных изделий – грохается так, что пыль заволакивает всё
пространство, – и пока второй машет свободной, целой рукой,
разгоняя пыль и силясь хоть что-то разглядеть, я колю его в живот.
И – о ужас! – протыкаю! Божечки, божечки! Готов голубчик? Надеюсь,
жив останется, несчастный. Если честно, мне их даже жалко.
Всех.
Не давая опомнится последнему, просто прикладываюсь ногой по его
луннолицей физиономии, посылая в бессознанку.
В это время Дантеро бьется с Кромтой – долговязый лежит,
хватаясь за окровавленное плечо и стонет.
– Угомонись, Кромта! – говорит Дантеро, держа перед собой
фальшион. – Да пойми ты, я пошел на это из чистого сочувствия! Не
было еще случая излечения от «песты»!