– А можно я у Лизэ останусь? Мне как-то там… спокойнее.
– Воля твоя. Буду присылать за тобой карету. О расходах можешь
не беспокоиться.
– Порешали, – встаю я. – Ладно, Илио, приятно было с тобой
поболтать. Распорядись там, сейчас будет смотр твоих охламонов.
Внизу меня чуть не сбивает с ног та блонди, которая высокая и
стройная. Это происходит так внезапно, что я не успеваю
среагировать. С другой стороны, а как реагировать, когда перед
тобой распластываются ниц, и начинают при этом городить что-то
несвязное, но глубоко несчастное?
– Я больше не выдержу! – захлебывается слезами блонди. – Где,
где свет? О я несчастная! Забери меня, мама! – она судорожно
цепляется за мою ногу, смотрит на меня, и, вроде как, не видит. –
Ты слышишь? Слышишь, или нет? Забери! Я не могу, не могу! Почему
все молчат?!
Писарчук оттаскивает брыкающуюся девушку и я стою,
остолбеневшая.
– Не обращай внимания, Лео, – говорит Бун, медленно спускаясь за
мной. – Так иногда происходит.
– Выглядит, если честно, крипово.
– Неприглядно? – догадывается он. – Ничего, это она от потери
жизненных соков.
– Говори прямо – крови.
Бун точно не замечает последних слов. «Вот же садюга! – думаю я.
– Ничего, я тебе это еще припомню. Надо только красавчика
растормошить, чтобы был откровеннее. Уж он точно в курсе, что за
содомия тут происходит».
– Я пошлю за Дантеро, он ею займется, – ковыляя дальше, бросает
Бун.
– Так вон он сидит, книжку читает. – Машу ему: – Эй, Данте! Иди
сюда!
Красавчик откладывает книгу, подходит.
– Займись Тельгой, – распоряжается Бун. – Что-то она сегодня не
в себе. Гостью нашу напугала. Непорядок. Что Лео подумает о нас?
Проследи, пожалуйста, чтобы Тельга, да и остальные были в порядке.
А ты что стоишь, Джанкарло? Собирай всех. Чошу скажи чтоб народ
очень и очень внимательно слушал Лео. Я подойду попозже.
Писарчук кивает и ретируется. Походка у него странная, дерганная
какая-то. Не идет, а подскакивает.
– Я дам Тельге успокоительное, и она заснет, – говорит Дантеро,
стараясь не смотреть на меня. Однако! Парнишка несмотря ни на что
решил меня дождаться! Какой молодец! Надо бы с ним поласковей, а то
и так ходит пришибленный. Лучше выйди, – успевает мне шепнуть
красавчик. – И поменьше о крови, прошу тебя. Не будь ты такой…
– Дурой, ты хотел сказать?
Дантеро в ответ глядит на меня так, что и без слов ясно: «да,
дурой».