– Чего ты там вякаешь, Колбаса? – тут же взвивается Чош. –
Женские штучки? Хочешь сказать, что шмерть будет покорно ждать в
шторонке, полагая, что бабам-то неча дорогу давать, тут же честный,
чтоб меня, мужской поединок! Так, или не так?
«Ну и прозвище, – думаю я. – Колбаса. Даже боюсь подумать, что
имеется в виду».
– Да, тут ты прав, Чош, – соглашается Колбаса. – Тут ты
прав.
– То-то же. Думал бы, прежде чем языком трепать.
– Так, Чош, – прошу здоровяка, – уйди в сторонку. Баба будет
говорить.
– Прошти, Лео, – оправдывается Чош. – Это я так, для крашного
шловца. А то так-то не доходит.
– Всё, мальчики, покуражились, и хватит, – на полном серьезе
начинаю я. – На основании небезызвестных вам эпический сражений, –
тут стреляю глазками в Чоша, а он радостно лыбится, как будто разок
огрести от «бабы», это прямо несказанное счастье, – я прихожу к
мнению, что ваши умения, мягко говоря, на нуле. Всё, на что вы
способны – врезать посильнее. Так нельзя, запомните это. Кулачный
бой, борьба, поединок – это искусство. А воин – это, своего рода,
ученый. Вот как писарчук ваш, Джанни. Только в своей области.
Забудьте про силу. Бой – это прежде всего ум. Разум. А для того,
чтобы познать эту науку, вам надо прежде всего подчинить своей воле
ваше собственное тело. Понимаете? Отсюда бег по утрам, питание,
отжимы, и так далее. Ну, и практика тоже. Давайте-ка я вам покажу
на примере. Но запомните правило – удары только обозначаем, но не
бьем по-настоящему. Иначе никакого учения не будет, все так и будем
сверкать синяками. Кто вызовется? Петур, ты чего там съежился?
Давай, иди сюда, миленький, не стесняйся. Начнем с тебя.
Вот так и начались наши занятия. Весь день с перерывом на обед,
я буквально на пальцах им объясняю, показываю, как бить, куда бить,
как закрываться, парировать, следить за дыханием, наблюдать за
противником, подмечать слабости. Броски, техники ударов, болевые
приемы, разнообразные хитрости – всё это вызывает немалый
интерес.
Раздухарилась, вызываюсь против двоих, а то троих. Один –
Колбаса, кстати, – сумел сзади схватить меня в клещи. Причем
лапищами угодил прямиком в груди. Не теряюсь, врезаю ему затылком,
а он прикусывает язык. Выбила мужика начисто из безвыходного
положения, как показалось всем присутствующим. Конечно, мой
неуклюжий телохранитель, оправдывая звание Дурной, тут же собрался
покарать дерзнувшего покуситься на мои прелести героя, ныне с самым
несчастным видом схаркивавшего кровь в сторонке, и воплотил бы
желание в реальность, если бы мы с Петуром не встали у него на
пути.