Север, Восток и Запад немедленно начали проводить консультации о
специальных закрытых режимах для ряда исследований и торговаться об
обмене специалистами и результатами. Юг эту цепочку событий
пропустил, хотя чутье ему и подсказывало, что переговоры идут.
Однако требование о поддержании открытости один раз не сработало, а
других идей пока не было. На этом Юг махнул рукой и принялся
восстанавливать коммуникации, надеясь, что соседи чем-нибудь
поделятся, если не хотят, чтобы на его территории развелось совсем
уж зловредное нечто.
Со стороны выглядело, вероятно, не очень прилично: Москва,
Бангалор и Буэнос-Айрес уселись на один край балансирующих качелей
и сидят, пока бедная Киншаса пытается на другом конце хоть как-то
перевесить и урезонить этих троих. В реальности же все территории
испытывали все виды дефицитов, хотя и в разных пропорциях, на
которые администрации много лет закрывали глаза. Так что не так уж
хорошо они там сидели. Надо было всё это расхлебывать.
***
Собрание группы Трилобитов перенесли на четверг, но зато в среду
Гелий согласился встретиться с Рицем и Шведом.
— Ну-с, молодые люди, рассказывайте, с чем пришли, — спросил
Гелий, после того, как лучшие люди группы «Трилобит рефакторинг»
уселись перед ним. — Я так понял, что вам требуется
уголовно-культурная консультация, а также заверения, что наш
университет чего-то в этой жизни стоит.
— Кхм, — позволил себе ответить Швед. — Скорее,
культурно-политическая. Ведь без политики не обошлось?
Риц только глазами сверкнул. К вечеру среды он успел остыть, а
еще он подрядился вместе с Питоном сделать доклад о трансформации
вовлечения школьников в органическое дело с 2000 года. Набросок они
сделали быстро, но со сбором информации о начале периода был полный
неурожай. Сведения были разрозненными, и кое-что из них казалось
откровенно бредовым. Самое ужасное, что самая странная часть — с
ручным уничтожением негодных элементов, — оказалась правдой. В этом
их заверил Рудник, которому они в панике написали. В голове это
никак не хотело укладываться. Что же это — еще один кусок
потерянного знания? Рудник не согласился с ними, что знание
потеряно, но больше ничего не ответил, а велел поработать
самим.
Эти занятия отвлекли его от мыслей о справедливости, и в среду к
Гелию он пришел уже в сомнениях, стоит ли отвлекать профессора по
такой ерунде. Но Швед заверил, что стоит, потому что любая встреча
с Гелием принудительно расширяет кругозор, а это в их учебном деле
— главное и основное.