— А что ваша экспериментальная группа? — поинтересовался ректор
Константиновки.
— Эта группа и обнаружила проблему. Временное решение создал
старший персонал.
— Когда можно ожидать более интересных результатов? —
нахмурилась Тера, ректор Нового северного университета.
— Мы не знаем, — сухо улыбнулся Гелий. — Группа работает меньше
двух недель. Я считаю, что это уже прекрасный результат с учетом
обстоятельств.
Тера поджала губы.
— Согласен, — вклинился Астахов. — Мы не можем требовать
большего. Более того, призываю всех, у кого есть органические
отделения, сформировать подобные группы.
— А почему вы собрали свою из первокурсников? — поинтересовался
Улей, ректор Константиновки.
— Потому что молодежь, не в смысле возраста, по этому параметру
там большой разброс, а в смысле новизны занятия, не дозирует
энергию, а разбрасывается, не соразмеряя усилий. Получается
интересно. А нам это и нужно. Если бы мы могли добиться результата
типовыми методами, мы бы усадили за это дело аспирантов. Но мы не
можем даже надеяться на это. Поэтому думают все, но основные усилия
прикладывает первый курс. Веерным методом.
— Еще вопросы? — проверил температуру аудитории Астахов.
Все промолчали. Так-то было бы интересно поговорить и о причинах
новых проблем, и на каком этапе возникает разрушение ячейки, и кто
виноват, и что делать, но тут надо было взаимодействовать не
столько с министром, сколько с Гелием, но этот старик умудрялся
сделать общение с собой крайне неприятным. И давно. Вот и сейчас он
изобразил на своем лице нечто складчатое, и то ли улыбается, то ли
осуждает. Непонятно.
— Тогда переходим к основному вопросу, — предложил Астахов.
Никто не возразил.
— Мы с вами собрались, чтобы обсудить возможности ускоренной,
расширенной и углубленной подготовки специалистов по созданию
базовых органических элементов. Из четырех присутствующих здесь
университетов такое отделение есть у трех. Да, я знаю, Улей, что вы
в следующем году будете набирать такое отделение и у себя, но пока
его нет. Традиционно это отделение небольшое, ежегодный набор не
превышает пятидесяти человек, если считать и трехлетнюю, и
пятилетнюю программу, в секторе реально остается не более пяти.
Более того, даже эти условные пятеро часто переходят к работе с
системами. Итого, у нас катастрофически нет людей. Надо что-то
делать. Какие есть идеи?