Сколько ей сейчас на самом деле? Тридцать
пять? Сорок? Больше? Сколько лет жизни у нее уже украли? Сколько
еще осталось?
—
Дорогие гости! Сегодня мы собрались здесь по торжественному поводу…
— староста начал обряд, и жених потянул меня к себе, вынуждая
встать ровно.
Его прикосновение обжигало, и стоило только
шевельнуться, как жесткая ладонь сжималась сильнее, предупреждая,
что своеволия не потерпит.
—
Согласен ли ты, Кириан Вард, взять в законные жены Ванессу
Бартон?
—
Согласен.
—
Согласна ли ты, Ванесса Бартон, взять в законные мужья Кириана
Варда?
Хотелось сбежать, спрятаться от него, но ради
сестры я не имела права сдаваться. Любой ценой нужно вырвать ее из
лап этих чудовищ, пока не стало слишком поздно. И если для этого
нужно добровольно войти в логово к зверю – что ж…так тому и
быть.
—
Согласна.
Скрипучая карета вывернула на тисовую улицу
и, размеренно покачиваясь, устремилась к большому, утопающему в
зелени дому. Четверка гнедых слаженно семенила по ухоженной аллее.
После долгого пути кони хрипели, гнули крутые шеи, кусали удила и
нетерпеливо потряхивали гривами, в ожидании заслуженного
отдыха.
Я
отодвинула в сторону плотную голубую с золотом занавесь и,
приникнув к окну, жадно всматривалась в каждую деталь. Вот кривой
Джек — дерево похожее на сгорбленного старика. Вот кусты редких
тигровых роз, которые росли только в нашей усадьбе. Их пленительный
аромат проникал даже внутрь душной кареты, наполняя сердце сладким
трепетом.
Старый прудик совсем зарос, но в центре
по-прежнему неспешно кружились серые гуси. Иногда они резко
опускали головы в воду и выхватывали маленьких, сияющих словно
золото, рыбешек.
Все такое же, как и раньше. Но другое. Новые
черты бросались в глаза, отдаваясь томительным эхом где-то внутри,
под ребрами.
Я
не была дома семь лет. С тех самых пор, как в день моего
тринадцатилетия порог нашего дома перешагнула высокая статная
женщина, затянутая с черную строгую форму академии Май-Брох. Она
посмотрела на меня без единой эмоции и строго
произнесла:
—
Собирайся. Выезжаем через час.
Так я и узнала, что родители определили меня
учиться в закрытую академию для одарённых девочек.
Я
не хотела уезжать из дома, не хотела учиться, поэтому сбежала,
спрятавшись в саду за беседкой. Я надеялась, что страшная женщина
уедет, оставив меня в покое, но пришли слуги и утащили обратно в
дом. Маменька ругала за недостойное поведение, отец сурово грозил
пальцем, а я стояла и ревела, не понимая почему они хотели от меня
избавиться.