– Вы даже не понимаете, что говорите, – тихо ответила и направилась к лестнице.
К сожалению, свекровь решила, что я хочу собирать вещи в её компании.
– А ты не понимаешь, что своим поведением позоришь не только Мишаню, но и всю нашу семью! Что ты делаешь?
Заметив, как я вытащила из-под кровати большой объёмный чемодан, Алла Эдуардовна запнулась на полуслове и вытаращилась на меня, будто до этого самого момента даже не подозревала о том, что я способна на подобную «подлость» по отношению к этой семье «после всего, что они для меня сделали». А я, пользуясь её заминкой, распахнула шкаф и принялась срывать с вешалок всё подряд, не выделяя какие-либо конкретные вещи; всё равно они наверняка выбросят всю оставшуюся одежду или вообще сожгут на заднем дворе, чтобы на них свою злость выместить. Я вихрем летала по комнате, пытаясь вместить всё в один чемодан; ко всяким вечерним платьям даже не прикоснулась, хотя у меня пара любимых – теперь мне всё равно некуда в них ходить. Помимо одежды упаковала кое-какую косметику и технику вроде фена и утюжка, сняла со шкафа любимую шляпку и вытащила из комода три пары любимых туфель. А вот когда дело дошло до колец и серёжек, со свекрови спало оцепенение, и она коршуном закружилась вокруг.
– Да как ты смеешь прикасаться к украшениям?! – Она бесцеремонно выхватила у меня из-под рук приличную по размерам шкатулку, в которой я их все, собственно, и хранила.
– Но ведь это не семейные драгоценности, передающиеся из поколения в поколение, – нахмурилась я, но забирать шкатулку обратно не спешила. – Они все мои.
– Они были твоими, пока ты была частью этой семьи, а теперь потеряла эту привилегию – как и право носить их. Мой сын потратил на них немалые деньги, чтобы показать свою щедрость, но ты её совершенно недостойна.
Я во все глаза смотрела на эту женщину, которая всегда внушала мне трепет одним только несгибаемым характером; пусть она и была иногда чересчур резка и сложна в общении и понимании, я пыталась равняться на неё и брала пример, считала её манеру держаться образцом для подражания, а на деле Алла Эдуардовна оказалась мало чем отличалась от базарной бабки.
– Вы даже не представляете, какой жалкой сейчас выглядите, – неверующе покачала головой и, наскоро застегнув чемодан, практически бегом бросилась в коридор.