***
Когда Николай вновь занял свое место за рулем и завел мотор, Петр нетерпеливо нагнулся вперед.
— Ну?
— В каком смысле, Петр Глебович?
— Слушай, во-первых, хватит мне выкать. Говорил ведь уже. А во-вторых, я успел узнать тебя за время нашего сотрудничества достаточно хорошо, чтобы не сомневаться — ты поговорил с ней.
Николай лениво улыбнулся и, передвинув рычаг, тронулся с места.
— Да дело-то обычное. Твой, — он выделил это обращение интонацией и снова улыбнулся, — сотрудник — глава местного филиала «КитайГорода» Миша Рябов — принуждает нашу юную прелестницу к сожительству, шантажируя увольнением. Тут появляешься ты, наверняка демонстрируешь свой интерес к ней, что, впрочем, неудивительно, замечу я в скобочках, и старый мерзавец тут же решает подложить ее под тебя. Чтобы потом было за что тебя дергать, пытаясь тобой управлять. И если бы Настя не была такой невинной и испуганной, у него бы могло все получиться.
— Дерьмо!
— Совершенно согласен.
— Теперь я чувствую ответственность за эту девочку… Посоветуешь, что тут можно предпринять?
— Например, нанять парней, чтобы они повоспитывали милейшего господина Рябова…
— Нет. Это мне не нравится. Не знаю, как у вас тут, на периферии, а в Москве лихие времена сплошных криминальных разборок давно в прошлом. Таким юнцам, как я, суровые отцы только в страшных сказках на ночь о них рассказывают. Да и то сплошь и рядом с чужих слов…
— В отличие от твоего отца… — мягко дополнил Николай.
— В отличие от моего, — не стал спорить Петр. — Мой, сам знаешь, опыта родом из тех времен лихо хлебанул. Так что… давай такие вот меры на крайняк оставим. А я подумаю, как еще вопрос можно решить.
Наутро Петр, как и обещал, заехал за Настей. К офису они подъехали одновременно с Рябовом, и когда тот увидел свою секретаршу выходящей из автомобиля вместе с Петром Китайгородцевым, понимающая ухмылка искривила его губы.
Михаил Рябов провел крайне неприятные вечер и ночь — не давали покоя видения. Ему беспрестанно представлялась обнаженная Настя в объятиях столичного мажорчика, который к утру уже овладел ею всеми способами, какие только могло изобрести воспаленное воображение стареющего сластолюбца. И вот теперь все подтверждалось — они прибыли в офис вместе.
Сквозь затемненные стекла машины Николай мрачно наблюдал за сменой выражений на лице Рябова.