— Господин Китайгородцев? — спросила она и робко улыбнулась.
Она была маленькой, почти на голову ниже Глеба, и действительно совсем юной. Хорошо, если восемнадцать есть. Образ коварной, опытной обольстительницы, который сформировался на основе того, что стало известно об Анастасии Бертеньевой, дал трещину… Но вдруг тип, позвонивший, чтобы предупредить Глеба, что его сын Петр вляпался в неприятности, связавшись с охотницей за чужими деньгами, не соврал? Вдруг этот самый образ невинности — хорошо отрепетированная и максимально эффективно использованная личина?..
Молчание становилось неловким. Глеб на секунду прикрыл глаза и постарался взять себя в руки, насколько это было возможно.
— Госпожа Бертеньева? — севшим голосом выговорил он…
Годом ранее
— Слушай, а твой будущий начальник симпатичный?
Этот вопрос подруги Настю не удивил. Любаша — она и есть Любаша. Эта веселая рыжая девушка была на пару лет старше, училась на журналиста и не вылезала из бесконечных романов, которые, впрочем, пока ничем серьезным так и не закончились. А вот сама Настя выросла другой. Она была наивной и чистой, насколько это возможно для самой обычной девушки, живущей не на необитаемом острове посреди океана, а в пусть и провинциальном, но довольно большом городе начала двадцатого первого века. И получилось так не в результате какого-то особого воспитания — уж такой Настя уродилась.
Любаша над ней по этому поводу посмеивалась, дразнила «наивной фиалочкой», но все реже — с некоторых пор в ней укрепилась уверенность, что это бесполезно, подругу не изменить, да и не надо, если честно.
Настя окончила школу с золотой медалью и без проблем поступила в институт. Могла и на очное отделение, но финансовое положение семьи не позволяло. Так что Настя уже давно решила, что будет учиться на вечернем отделении, чтобы днем иметь возможность работать.
— А почему сразу начальник?
— Ну как же? Роман с боссом — классика любовного жанра, цель каждого уважающего себя секретаря.
Настя засмеялась:
— Да когда мне?
— Дурное дело не хитрое, подружка, — Любаша пошевелила бровями, изображая предельное коварство.
Настя в ответ лишь вздохнула. Взрослая жизнь, о которой мечтали все юные существа — хоть юноши, хоть девушки — сейчас представлялась совсем не такой прекрасной. В школе-то казалось, что это так трудно — шесть уроков, а после домашка, но теперь, когда предстояло работать полный день, а после еще и в институт идти… Эх! Какие там романы? Да и маме надо помогать… Отец Насти умер несколько лет назад, оставив жену вдовой с двумя детьми на руках. Оба как раз входили во взрывной подростковый возраст, росли так, что мама не успевала им новую одежду покупать. Неудивительно, что на ее зарплату становилось жить все сложнее. Да и была она небольшой: мама Насти Мария Петровна Бертеньева трудилась преподавателем английского языка, изредка подрабатывая переводчицей. И лишь благодаря этому приработку семья до сих пор сводила концы с концами.