Но мне, понятно, было не до
смеха.
И так просто сдаться, безропотно
накрыться простыней и ползти на кладбище я по-прежнему не
собирался.
Позволив себе наконец ускорить шаг –
здесь это уже не могло привлечь ненужного внимания – я бодро
взбежал по лестнице на четвертый этаж, в свете предстоявших событий
подсознательно отметив, что на своем шестом десятке остаюсь в
весьма неплохой физической форме. Впрочем, не удивительно: за
самыми важными делами я не забывал о систематических тренировках.
Ну, почти. А еще пару лет назад более или менее регулярно выступал
на любительских турнирах по полноконтактному каратэ – в категории
ветеранов, разумеется, но все же. И даже занимал там призовые
места.
Думать не думал, что однажды придется
применить навыки рукопашной схватки вне спортивного зала – работать
привык головой, а для силовой поддержки, буде такая вдруг
понадобится, под рукой у меня давно имелись специально обученные
люди – но вот, недавно довелось. В тесном Сеульском переулке,
прорываясь через выставленный против меня заслон. Не без
приключений, но пробился – благо оппоненты оказались самоуверенными
дуболомами и не ожидали проблем от загнанного в угол немолодого
вегугина…
Нужная мне квартира располагалась на
четвертом этаже, да еще и номер имела «44». Для Москвы – казалось
бы, и говорить не о чем, но, с учетом того, что ждало меня за
порогом, это была своего рода кричащая вывеска. В Азии – в Китае, в
Японии и в Корее – цифру «четыре» здорово недолюбливают: ее чтение
созвучно там слову «смерть». А встреча мне сегодня предстояла как
раз с самым что ни на есть азиатом. Точнее, с азиаткой – с
кореянкой. С моей последней надеждой, имевшей к теме смерти самое
непосредственное отношение.
Дверь на звонок мне открыла девушка –
да, азиатка – лет, пожалуй, семнадцати-восемнадцати в традиционном
корейском одеянии ханбок – короткой блузке-чогори
и длинной юбке-чхима. Снежно белых, без единой темной
ниточки – словно для контраста с иссиня черными волосами и
раскосыми черными же глазами хозяйки.
– Господин Григорьев? – без малейшего
акцента и почти без вопросительной интонации произнесла та,
приветствовав меня учтивым восточным поклоном.
– Госпожа Цой? – несколько удивленный
столь юным возрастом собеседницы – определенно предполагал увидеть
кого-то постарше – в свою очередь осведомился я.