— Понял. Ждите.
Капитан отложил телефон.
До него только сейчас стало доходить, что его прямой подчиненный
сначала вопреки любым правилам приличия грубо изъяснился ему о
непонятных арестантах, а потом еще и иносказательно потребовал
лично прибыть в гауптвахту. Наверное, ему стоило отказаться и
наказать зарвавшегося лейтенанта, но он тут же понял, что Сумита
вряд ли стал бы так себя вести в обычной ситуации, и, вероятно,
случай действительно необычный. Вооруженные люди с японскими
нашивками, но без внятных опознавательных знаков. Какое-то
секретное подразделение, плохо подготовленные иностранные
диверсанты или радикалы-экстремисты из числа молодежи? Все эти
версии требовалось отработать на практике, а сделать это без
личного посещения гауптвахты не представлялось возможным.
Капитан встал и направился к вешалке у двери. Он надел свою
фуражку и вышел в длинный коридор, на противоположной стене были
окна. На улице, судя по положению уцелевших деревьев, был полный
штиль (хотя употреблять это слово не хотелось на зло крысам из
морской группировки). Капитан прошел дальше по коридору и спустился
на первый этаж, и там же, около лестничного пролета, вышел из
здания. По какой-то счастливой случайности эти места все еще не
подвергались особо ярым бомбардировкам, вероятно, потому что здесь
долгое время не располагалось никаких органов власти или
промышленности — до размещения тут некоторых военных функционеров
города район представлял из себя захолустье, населенное рыбаками.
Йошизава пошел по тротуару в соседний район — Инубосаки — там
располагалась городская гауптвахта и, как следствие, сейчас
находились эти непонятные то ли диверсанты, то ли спецназовцы, с
которыми имеющийся патруль разобраться оказался не в состоянии.
Он дошел туда за десять минут. Гауптвахта находилась в подвале
кирпичного строения, стены которого были повреждены осколками бомб
и выглядели как сильно старый раскрошившийся кирпич, несмотря на
то, что это здание было построено всего три года назад. Вместо
главного входа капитан прошел чуть дальше и спустился в прикрытый
сверху досками на металлическом каркасе подвал. Там его встретило
помещение с окном-решеткой, но это не была камера — за решеткой
спокойно располагался дежурный, рассматривавший какие-то бумаги.
Увидев офицера, он резко отодвинулся и встал.