Особо торопиться в этих чудовищах, что были надеты на мои ноги,
было крайне неудобно. Нет, даже не представляю себе, какой изверг,
какой палач сделал эту обувь? Представьте себе два кожаных мешка,
натянутых на ноги и перевязанные ремешками в районе щиколоток.
Причем, мешки старые, дырявые, в них легко проникает влага, пыль и
мелкие камушки. В общем, ощущения от такой ходьбы явно не для
слабонервных. Одежка на мне была под стать обувке. Что-то вроде
монашеской рясы с узкими рукавами и большим карманом на животе. Как
кенгуру, честное слово. Ряса была старая и местами заштопанная. Да
и плащ на мне был явно неновый и с чужого плеча. Каналья Рэдис, на
что же он потратил денежки, которые я ему оставил в прошлый раз?
Явно – не на наряды и не на научные книги. Наверняка, на кабаки да
на бордели. Студенты, они во все времена студенты. Но хоть на обувь
приличную мог бы потратиться…
***
Самая неприятная часть пути к городу – через кладбище. Не могу
назвать себя по понятным причинам чистым материалистом, но и в годы
студенческой юности я ночные кладбища тоже недолюбливал. Есть в них
что-то такое… пугающее. А уж это конкретное кладбище и подавно!
Особо склепы с изваяниями. Вот поди разберись в такой темноте, что
это притаилось у склепа с гарпиями – безобидная каменная статуя
страдающей от утери вдовы или что другое? А может, это призрак
какой, дух неприкаянный бродит, за злодеяния свои прижизненные
расплачивается.
Опять же, ночная стража. Тут законы суровые, тут по ночам по
кладбищам шляться не положено. А вдруг ты на скорбный погост с
целями колдовскими забрался, чтобы навести порчу на семью усопшего,
или, того хуже, похитить его душу. Можно и в башню угодить, а то и
на эшафот. Хотя… В ночной страже тоже люди живые, хрен ты их ночью
на кладбище заманишь, да они вообще предпочитают за крепостные
стены не высовываться. И то верно…
Где-то на середине пути мне пришлось-таки остановиться,
набившийся в обувь мусор превращал ходьбу в истинную пытку. Я
присел на мраморную плиту у богато отделанного склепа и с
облегчением стянул опорки с ног. Тут же сморщился. Амбре, однако!
Ног Рэдис не мыл минимум неделю. Вытряхнул из обуви песок и сухие
травинки, снова обулся. Эх, покурить бы сейчас, одну маленькую
сигаретку, но зря губищи раскатал – табака в этом мире я еще не
встречал, а с собой взять не догадался.