По всему, крестьянин вез свой товар в город – завтра как раз
большой базар. Но до заката не успел. Тут уж извини, кто не успел –
тот опоздал. Давай, раскошеливайся теперь. Но раскошеливаться
крестьянину было нечем, здесь у крестьян с наличностью всегда
плохо. И он пытался всучить Репью в виде платы за перевоз курицу.
Я, признаться, в местных ценах как-то слабо разбирался. Но,
кажется, именно два больших медяка стоила в таверне жареная курица.
Или цыпленок? Точно, жареный цыпленок. Репей одну курицу брать
отказывался, хотел еще две дюжины яиц в придачу, вместе с лукошком.
Мотивировал, что за груз – отдельная плата. Врал, конечно, а ты
пойди, докажи.
Крестьянин – высушенный солнцем жилистый мужичок в смешных
чулках, похожих на трико, и таком же смешном колпаке смотрел на
лодочника как затравленная собака и в самом торге участия почти не
принимал. Так, повякивал иногда. Торговалась его жена, толстая и
некрасивая. Она совала в руки Репью пеструю курицу, указывала на ее
упитанность и клялась всеми богами, что несется пеструшка чуть ли
не круглый год. Репей ей не верил, называл курицу «дохлятиной» и
везти «за такое убожество» наотрез отказывался.
Мне крестьянина было по-человечески жалко. Ну откуда, скажите, у
бедного крестьянина деньги? Ему бы по налогам расплатиться, да
одежку нехитрую справить. Хотя нет, здесь большей частью
натуральное хозяйство преобладает. Сами ткут, сами шьют, сами
носят. По всему было видно, ночевать под открытым небом крестьянину
совсем не хотелось. Оно и понятно, лес-то рядом. Зверье дикое
бродит, орки недобитые, да и разбойнички пошаливают. Убить не
убьют, а мешков своих крестьянин может запросто лишиться с курями и
корзинами заодно.
Увидев и узнав меня, Репей радостно заулыбался.
– Аааа, господин студент! Давненько вы нас не навещали! Что ж
забываете вы нас?
– Занятий много, не успеваю, – буркнул я.
– Оно понятно, – затряс неопрятной бородой Репей. – Как же,
ученье – свет. Как там в столице? Как здоровье его величества и ее
величества?
– Живы – здоровы, – заверил я и тут же добавил, – слушай, Репей,
я что-то в дороге поистратился. Не отвезешь ли меня сегодня в долг?
Я тебе завтра отдам, когда обратно пойду, честное слово.
– Так что же, господин студент, вы к нам всего на день?
Ай-яй-яй, – искренне расстроился лодочник, словно не услышав моей
просьбы. – В библиотеку, наверное?