Господин О.Раньи оказался мужиком сообразительным и довольно
быстро научился подзаряжать мобилку с помощью переходника и
специального фонарика. Хитрый фонарик, там еще ручка такая сбоку,
крутишь, и зарядка идет быстрее, чем от сети. Торжество прогресса!
Господи, знали бы вы, что мне пришлось врать великому магу,
объясняя необходимость этого действия. В общем, кручение ручки
минидинамо я приравнял к потиранию кувшина с целью вызова
джинна.
– Хорошо, будем считать эту часть договора выполненной, – сказал
маг тихо, уложив мобилку вместе с фонариком в украшенный изумрудами
ларец. – Теперь о книге. Ты принес?
Я снова кивнул и выложил на стол пару листов бумаги, прошедших
через цветной принтер. Дома у меня таких листов гораздо больше.
Чуть больше сотни листов -- все, что удалось наскрести моему братцу
Сашке в мировой сети про таинственный манускрипт на неизвестном
языке. Книга, известная более как кодекс Войнича. Очень много
изображений каких-то сорняков с корнями и соцветиями, какие-то
круги с зодиакальными символами и еще много голых баб большей
частью в ванных с зеленой жидкостью или в каких-то трубах.
Нарисовано, кстати, все весьма хреново, словно ребенок малевал
дешевыми акварельными красками. Текста много, но о чем – хэзэ, так
никто расшифровать и не смог. Целые научные институты брались, даже
профессионалы, что шпионские коды расшифровывали, все мимо! Не
существует такого языка!
Почему я решил предложить все это уважаемому магу? Во время
прошлой нашей встречи он развернул на столе довольно древний
свиток, я краем глаза заглянул, и вот заглавные буквы в нем мне
что-то напомнили. А недавно по каналу «Хистори» крутили
документалку про этот самый кодекс Войнича, и вот там почти такие
же письмена. По крайней мере – похожи. Я магу про это дело
намекнул, видели бы вы, как у него глаза блеснули! Выразили очень
глубокую заинтересованность! Вот я пару листов и принес, на показ,
так сказать. А маг тем временем вытащил из ящика стола очки в
золотой оправе и вцепился пальцами в страничку с каким-то
чертополохом, губами шевелит, трясется. Неспроста ведь. Неужто
такое ценное?! Потом за второй лист ухватился с голыми бабами в
каком-то бассейне, текст прочитал про себя, шевеля губами. Потом
вдруг снял очки, сложил листы, откинулся в кресле, положил ладонь
на принты и закрыл глаза. Сидел так с минуту, потом на лице его
изобразилось что-то вроде досадного недоумения.