Но отец ничего забывать не собирался. Видимо, хоть он и смирился
с тем, что я теперь боксер, но где-то глубоко внутри у него сидела
надежда, что я останусь шахматистом хотя бы на уровне любителя.
Можно будет рассказывать соседям и друзьям, что «мой-то в боксе
чемпион, а как домой приедет, так еще и всех шахматистов за пояс
заткнет!»
— Машка! — обратился отец к тетке. — А где те шахматы, которые я
твоему бывшему дарил, а он так ни разу в них и не сыграл?
— Так я их соседке отдала, — ответила тетя Маша. Ффух, я хоть
имя ее теперь узнал! Полегче общаться будет. — У нее пацан вон
подрастает, Генка, пусть учится, ему хоть, может, толк будет.
— Мишка, сходи! — отец кивнул в сторону соседского дома. —
Возьми шахматы, скажи — на часок-полтора надо!
— Да она только к вечеру будет, — вмешалась тетя. — Они всем
кагалом куда-то уехали, в город, что ли… она говорила мне вчера.
Вечером все вместе и сходите.
— Теть Маш, — я все-таки не оставлял надежду переключить
внимание родственников с шахмат на что-то другое. — А давай я тебе
по дому помогу? Ну, что-нибудь тебе же надо здесь сделать?
Родственники удовлетворенно переглянулись — мол, вон какой
замечательный помощник у них растет.
— Помочь, говоришь? — тетка на мгновение задумалась. — А ты
дрова колоть умеешь?
— Умею! — кивнул я. В прошлой жизни мне чего только ни
приходилось делать руками!
— Ну тогда иди во двор и дров, что ли, мне наколи, — улыбнулась
тетя Маша. — Топор в сарае лежит, на верстаке прямо.
Вот и отлично. Колка дров — такой же физический труд, как и
работа на лапах или, там, на груше. Считай, внеочередная тренировка
подоспела, на крепость плечевого пояса и силу удара — как раз то,
что мне и было нужно. Сорвавшись с места, я помчался в сарай, взял
топор и с воодушевлением приступил к процессу. Успев заметить в
дверях встревоженное лицо матери — «как бы он еще топором себе по
ноге не долбанул!» — и еще больше сосредоточился на правильном
ударе. Пусть видит, что я не просто так занимаюсь и вполне себя
контролирую.
Когда дрова внушительной кучкой ростом мне по пояс аккуратно
лежали рядом, я решил остановиться. Отложив топор, я огляделся: чем
бы заняться теперь? Из дома доносились громкие и веселые голоса
родни — значит, застолье продолжалось, и напоминать им о себе мне
сейчас хотелось меньше всего. А то опять вспомнят, что неплохо было
бы в шахматы сыграть.