Продержавшись таким образом еще около часа, я поняла, что дальше
в таком резвом темпе идти не смогу. Решительно остановилась и
сбросила с натруженных плеч рюкзак. Он полетел в траву вслед за
сумкой. Все! Харэ! Ни шага не сделаю, пока не отдохну хоть недолго.
Кот, как не странно, сразу почувствовал мой молчаливый протест и
остановился. Я демонстративно уселась в траву и достала термос с
водой.
— Пить будешь? — спросила этого четвероногого марафонца.
Тот вернулся ко мне, сел на свой пушистый зад и кивнул. Я же
налила в кружку от термоса воды и автоматом протянула коту. Не
поставила на землю, а протянула. И что на меня нашло? Кот же, как
ни в чем не бывало, взял посудину в свои пушистые лапы и спокойно
выпил из нее всю воду. И только сейчас я окончательно поняла, как
же я конкретно влипла. Это, действительно был не кот. Вернее, не
просто кот. И разговоры эти с ним вовсе не являются плодом моего
больного воображения, как я втайне продолжала надеяться. А, значит,
я не дома, я не в России. А в неизвестном и пугающем каком-то
Ольхене, в котором еще горят на площадях костры инквизиции.
Мамочка, бабушка, простите меня, что я вас не послушалась, и что
понесла же меня нелегкая исследовать эти дольмены. Кажется, мы
больше не увидимся. Осознание этого факта ввергло меня в такой
ужас, что я упала в траву и зарыдала. Очнулась я от мурлыканья над
ухом и мягких бархатных лапок, ласкового поглаживающих мои щеки. Я
открыла глаза. Мохнатая галлюцинация улегся у моего лица и пушистой
лапкой вытирал мои слезы. Отталкивать кота я не стала. Его
тарахтелочка работала на полную катушку, и через какое-то время я
успокоилась, снова села и взяла пушистую животинку на руки и
прижала к себе, как прижимала всегда своего Степку. Сейчас я была
благодарна неизвестной Мириан за то, что этот странный кот оказался
ко мне привязанным каким-то волшебным образом. Уже не важно, как
это могло произойти, важно, что я в этом страшном мире, где людей
пытают за просто так и жгут в огне, не одна.
Кот сначала напрягся в ответ на мой прилив нежности, а потом
расслабился, замурлыкал еще громче, и даже выпустил коготки из
своих мягких подушечек и активно поцарапал ими воздух. Я сидела в
траве и обнималась с котом. Потом кот извернулся, вырвался на
свободу, посмотрел на меня каким-то другим взглядом и произнес: