Меня разбудил будильник в телефоне. Без пятнадцати семь утра, я спал не более двух часов, через час пятнадцать надо быть на работе. Я сел и свесил ноги с кровати, проснулась Вика. Я взглянул на нее, она была очень растрепанной, сонные глаза, замедленная речь.
– Тебе кто-то звонил?
– Это начала очередного круга ада. Проклятие! – тяжело выдыхая, ответила я.
Она не поняла, – что? Что за бред? Какой круг?
– Понедельник, детка. Открой окошко и услышь стон города, скрипучие механизмы приходят в действие!
– Тебе на работу?
– Да.
– Ты работаешь? Где ты работаешь? – она закрыла глаза.
Я задумался.
– О своей работе я тебе попозже расскажу, ты еще не готова к этому.
Я оделся.
– Когда мы еще увидимся?
Я ждал этот вопрос. Взяв со стола ручку, я записал номер своего телефона в тетрадку, которая была на столе.
– Я написал мой номер, позвони вечером.
– Вечером? Во сколько? – у нее был очень сонный голос.
– Забудь. Позвони, как проснешься.
– Хорошо.
Я прошел в прихожую, влез в сланцы, увидел в зеркале свое угрюмое лицо. Вика появилась в дверном проеме.
– Леш?
– Да?
– Хорошего тебе дня!
Я сделал два шага и впился в ее губы. Ладонь окутала ее задницу. Закипело.
Следующие пятнадцать минут я насыщался ей энергичнее любого завтрака!
Сделав утро этой женщины счастливой, я почувствовал себя лучше. Люблю я радовать других!
– И тебе хорошего дня! – сказал я, когда покинул эту прекрасную хату.
Мне было двадцать лет и чувствовал я себя хорошо. Хорошо до тех пор, пока не попадал на работу.
А работал я на заводе. Уже страшно?
Старый завод. Штатные токарные и фрезеровочные станки видали руки ни одной сотни мастеров. А сколько пальцев зажевали!? И того больше.
Когда входишь на территорию завода в производственный корпус, в нос бросается запах сырой ржавчины. В раздевалке всегда воняет носками и потом. На стенах сало, окна не мыли сотню лет. Из этого завода выжимают все, что могут, пока не развалится!
Я был стажером третий месяц, учился на станке, который обрабатывал метал с помощью электричества и химии. Не самый плохой станок, я скажу! Куда приятнее любого токарного или фрезеровочного. Но сейчас не об этом.
Начало дня, девять утра, мастер в запое уже неделю. Он пришел вместе с другом по бутылке, они отметились, мастер попросил начинать, сам удалился.