Проснулся я в четвёртом часу утра, в природе ничего не изменилось: лес стоял на месте, река текла в прежнею сторону, лошадки также паслись на лугу, с которого иногда доносилось бряканье их ботал. Я вдруг решил порыбачить на самом пруду, быстро собрал свои рыбацкие снасти и двинулся в его сторону, по бережку. Путь мой после развалин мельницы проходил по едва заметной тропке, вдоль бережка. Иду мимо воды любуюсь синим небом и ярким восходом почти пурпурного цвета и скоро выхожу на луг, который довольно обширен, над прудом стоит утренний туман, красиво очень, кажется, в такие утренники и выходят из омутов русалки, поют свои сладкие, протяжные песни. Завлекают, заманивают окаянные, неокрепшие души в свои объятья.
Но, я отвлёкся и скоро столкнулся с неожиданным препятствием, поперёк тропинки, метрах в десяти от воды валялась туша околевшей старой лошади, нелепо вытянувшей ноги в сторону воды, я тихо свистнул и разглядел на её животе штук десять налимов, которые впились в податливый, ещё наверно тёплый живот коняги. Меня чуть не вырвало от вида этих падальщиков, которые висели на лошадином животе, как гигантские пиявки. Да ещё и шевелились, извивались наверно от удовольствия, я быстро почесал дальше, чувствуя, что мне скоро будет дурно
4.06.18
Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь, стаи туч, – вспомнилось Михалычу, когда он глянул в окно. За окном на деревенской улице задувало уже не слабо и откуда что берётся у этой погоды, – подумал он. Вроде уже начало июня, а погоды всё нет и нет. А посевная идёт, ни шатко, ни валко, хорошо хоть сегодня, то есть вчера вечером бригадир раздобрился, отпустил его на день домой, кое-что поделать по своему хозяйству. Работы в своём хозяйстве всегда немеряно: там поправить строения, здесь устроить водопой скотине, а то она неразумная всё ломает и топчет, хотя власть придержавшие опять грозят колхозникам освободить их от кулацких пережитков. То есть ликвидировать личные хозяйства совсем, видно наш дорогой Никита Сергеевич решил всё-таки добить остатки крестьянства, что уцелели после сталинской деспотии. А то народ вроде начал подниматься при Маленкове и Булганине, ведь они отменили огромные налоги с крестьянства, дали измученным труженикам хоть какую-то свободу, ввели паспорта сельхоз труженикам, а их детям разрешили поступать во все учебные заведения страны.