– Нет, Хелен, – они спорят уже давно, Паоло разгорячился, – и самобичеванием не занимаюсь, раз уж вы об этом.
– А целибат? – она прищуривается.
– Это очень… упрощенное представление! Вы же умная женщина!
– Спасибо, – она насмешливо кивает.
Он вскакивает, собираясь уйти.
– Еще вина? – небрежно интересуется графиня.
Он вздыхает. Смотрит с укоризной. Она отвечает совершенно невинным взглядом.
***
Давешний беженец идет по виа Маргутта. Прежние обмотки сменила униформа туриста – черные очки, светлые полотняные штаны, футболка, парусиновый жилет со множеством карманов, бейсболка. На шее болтается дорогая Лейка.
Он поднимается по ярко освещенным ступеням к дверям отеля.
– Синьор? – улыбается красными губами девушка в черном платье.
– Синьор Джакомо ди Колонна, – брюзгливо роняет беженец, – у меня забронирован люкс с окном во двор.
– Вы без багажа? – она протягивает ему конверт с пластиковым ключом от номера, но рука замирает в воздухе.
– Он приедет позже, – гость замечает маневр с ключом и снимает очки. В широко расставленных зеленых глазах пляшут огни вечернего Рима, – что-то не так?
– Бенвенуто, синьор ди Колонна! – Она отдает ему конверт.
***
– А я не понимаю, когда люди говорят: «мы – католики!», потому что они молятся, а потом выходят на улицу и тут же забывают об этом. Вы можете молиться, поститься, носить власяницу, но в вас нет веры, если вне всего этого вы не христианин. Если вот здесь вы – верите, а здесь – просто живете. Если вы любите вино, вы любите его всегда. Если вы любите Христа, вы любите его всегда.
Паоло оживленно жестикулирует. Елена любуется его жестами. Любуется им.
– И моя работа, раз уж вы спросили (она закатывает глаза), это и есть молитва, это мое дело, которое я делаю на глазах у Бога, и мне стыдно было бы делать его хуже, чем я могу.
– То есть вы гений, потому что стараетесь больше других?
– Хелен! Представляете, как прекрасна была бы жизнь, если бы каждый старался так, словно Бог наблюдает за ним!
– Вы меня соблазняете!
– Что?
– Ваша вера. Вы хотите соблазнить меня!
– Хелен! – он осекается и вновь садится на оттоманку рядом с ней. – Я не хочу… соблазнить вас. Я хочу вас…
– Да? – оба вдруг начинают говорить почти шепотом.
– Я хочу, чтобы вы были счастливы. Чтобы вам было лучше.
– Почему, Паоло? Мы едва знакомы.
– Потому что вы прекрасны. Обворожительны. Душой и телом, – он дрожит.