Паоло разгорячен недавним сексом.
Он замахивается.
И останавливается – слышит, как в зале ресторана разговаривают люди.
Озадаченный, он выходит в темный зал.
Двое за столиком не обращают на него внимания. Такое впечатление, будто они не знают, что света нет.
– Вы мне не можете ничего советовать, – на повышенных тонах говорит один, чей голос кажется Паоло знакомым, – уж тем более запрещать. Я отчитываюсь не перед вами.
– Я просто хочу понять, что это даст, – насмешливо говорит другой, – а вы дуетесь и пыжитесь. Вопрос очень простой – зачем нам два халифата, если еще вчера не было ни одного?
– Так вот именно поэтому!..
– Синьоры, – говорит Паоло и чувствует, что заговорил зря, – ресторан закрыт, прошу вас уйти.
Свет с кухни обрисовывает его фигуру предельно четко.
– Это вы, – с непонятной Паоло эмоцией говорит первый собеседник, – и почему я надеялся, что вы нас не заметите?
Второй брезгливо и недоверчиво усмехается.
– Прошу вас уйти, синьоры, – повторяет Паоло. За витриной проезжают дорогие машины, они едут медленно, как будто подкарауливая кого-то.
– Разве вы не должны нас любить? – тяжёлым басом спрашивает второй гость, поднимаясь из-за стола, – вы же хороший католик, Паоло, вы не прогоните путников с порога своего дома?
– Я вас не знаю, – говорит Паоло, держа тесак перед собой, – пожалуйста, уходите.
– Но меня-то вы знаете, – говорит первый, выходя на свет.
***
Маленький сухонький человек в очках прощается с кем-то в коридоре, протягивая руку для поцелуя, затем заходит в келью, крестится на образ Богоматери, запирает дверь на ключ. Садится в кресло и задирает полу сутаны.
С большой осторожностью, морщась, он расстёгивает крючки и снимает вериги со своего правого бедра. На шипах остаются кровоточащие лоскуты. Бедро имеет странный багрово-синий цвет.
Дрожащими пальцами человек подносит вериги к губам, целует их и бессильно роняет на стол.
Со старых морщинистых губ срывается вздох облегчения.
Он сидит неподвижно, с закрытыми глазами.
***
– Ах, это вы, – Паоло теряется, опускает руку с тесаком, улыбается, вытирает рукавом проступившую испарину, – да, конечно, синьор ам…
Непостижимо быстро незнакомый гость оказывается у него за спиной.
И с диким урчанием впивается в его шею.
***
Человек в очках открывает глаза, берет со стола какую-то бумагу и читает.