Мужчины расхохотались.
– Что тут смешного? – обиделась Эмили.
– Дорогая сестрица, – пояснил Винсент, – на своём жаргоне «чёрным деревом» работорговцы называют негров. Для конспирации.
– О боже! Как хорошо, что я отказалась.
– Конечно, – одобрительно кивнул Уолтерс. – Тысяча талеров слишком смешная цена.
– В общем, так, – подытожил Оскар Холлис, – от своих намерений я не отступлюсь. Уолтерс, передайте, пожалуйста, матросам, что тот из них, кто первым увидит корабль, получит двести процентов своей доли при дележе добычи.
– Хорошо, милорд, – кивнул Уолтерс, вставая. – Прошу прощения, я тоже вас покину, мне надо заняться делами.
– Подождите, Джеймс. И второе. Все, кто будет на борту захваченного судна, – экипаж, пассажиры, даже коты, собаки и попугаи… утрирую, конечно, но все люди должны быть уничтожены. Это важно. Иначе в дальнейшем могут произойти не совсем приятные встречи.
– Да, милорд!
Поцеловав руку невесте, Джеймс Уолтерс вышел из кают-компании.
– Эй, вы, акулий корм! – проревел штурман, выйдя на палубу. – А ну пошевеливайтесь, проклятые висельники! Все вы явитесь в преисподнюю с пеньковыми галстуками на шеях, если до того времени не потонете! А теперь слушайте меня внимательно. Кто из вас первым заметит на горизонте какую-нибудь калошу, получит две свои доли при дележе, поняли?! А та сволочь, которая постесняется отправить к праотцам хоть одного дохляка с вышеупомянутой калоши, живо пойдёт сама кормить крабов! Ха-ха-ха!
Матросы пуще дьявола боялись лейтенанта Уолтерса. Слухи о его жестокости разносились по всем портам Англии и обсуждались матросами в тавернах даже за пределами страны. За крутой, вспыльчивый и непредсказуемый нрав моряки дали ему прозвище Ураган. Джеймс Уолтерс нещадно избивал всякого, кто становился поперёк его воли. Морякам довелось слышать историю, как несколько лет назад, ещё будучи боцманом, Уолтерс подавил вспыхнувший на корабле бунт. Он выбрал одного из зачинщиков, самого крепкого, и ударил его кулаком в висок. Матрос тут же упал замертво. Поэтому сейчас, на «Кассиопее», команда и не помышляла проявлять недовольство. Впрочем, причин для недовольства пока что не возникало. Еда на судне была вполне сносная, жалование всем членам экипажа полагалось приличное, аванс заплатили, да ещё каждому посулили солидную долю приза с захваченного судна.