– Ты сказала, что я не любил тебя, – проговорил он. – Тогда позволь спросить: если ты решила проверить меня, любила ли ты сама? Ведь, как ты выразилась, любящие должны полностью доверять друг другу.
– Не меняй тему. Мы говорили не обо мне.
– Не уходи от ответа. – Он снова бросил взгляд на часы. – Прошу тебя.
Мари показалось, что от двойного потока мыслей у нее сейчас лопнет голова, а от обилия эмоций разорвется сердце.
– Я любила тебя, – через силу выдавила она. – Просто… мне стало интересно. Я всегда была… чересчур любознательной.
– Тогда почему ты потом решила уйти, ничего не сказав ни Рэю, ни Линн? Ты ведь никогда так не поступала.
– Я… не помню. – Мария сжала ноющие виски. – Кажется, я… ужасно разозлилась.
– Ну, еще бы… Мы оба в тот день повели себя не лучшим образом. – Он вздохнул. – Я тоже не удержался и… наговорил глупостей, о чем потом не раз пожалел.
– Да-да, припоминаю. Ты обвинил меня в том, что я тебя просто использовала. Удобно устроилась, пользуясь твоей жизненной силой, принимая твою любовь и заботу и ничего не давая взамен… Очень мило. После этого мне расхотелось не то что видеть тебя, но и находиться с тобой в одном измерении.
– Я не обвинял. Я всего лишь задал вопрос, потому что тоже разозлился. Не стоило этого делать, но… Ладно, не важно. Прошлого уже не изменишь.
– Это точно, – отозвалась Мари, вытирая покрытый испариной лоб и ощущая слабость в ногах, как после хорошей пробежки.
– Я не назвал тебе свое Истинное имя по одной простой причине. – Мужчина поднялся и отошел к окну. – У меня его просто нет. И никогда не было. Имен было много, но ни одно из них не являлось Истинным. Мир, который создал меня, дал мне, пожалуй, все… кроме этого.
И Мари почувствовала – сейчас он говорил чистую правду.
– Почему ты не сказал сразу? – поинтересовалась она после небольшой паузы.
– Глупо получилось. – Голос его прозвучал словно издалека, и Мари показалось, что его черты как-то поблекли, словно стали прозрачнее. – Прости.
– Ты мог объяснить мне все, как есть, – уже спокойно сказала она. – Я бы поняла.
– Я подумал, что истина покажется тебе попыткой сохранить мою душу в неприкосновенности. Ты открылась мне, и я хотел отплатить тебе тем же, преподнести равноценный дар…
– И преподнес пустую подарочную обертку. Из лучших побуждений. Видимо, ты плохо меня знал.