– Глупости, – ляпнула я, – мамы не уходят, потому что дети недостаточно красивые.
– Моя ушла, – выпалил ребенок и снова спрятав лицо в ладошках, залился горькими, детскими слезами.
Хорошо, что было темно, и девочка не могла видеть мое лицо. Я была в полнейшем смятении. Может быть, медведь прав? И я действительно не могу поладить с детьми? Суровый опыт в колонии оставил свой след. Хотя и там я всегда пыталась оставаться человечной ко всем. Но заключенные – не дети. Они все взрослые, обиженные, часто несчастные или злые. Но все равно не дети.
– Послушай, – сказала, перестав топтаться на месте и направилась в сторону белевшего в полной темноте холодильника, – лично я не против что-нибудь перекусить. Ты как, со мной?
– От еды толстеют, – проворчал свозь слезы расстроенный ребенок.
– Ну, мне это уже не грозит, – хихикнула я. – Так что, не знаю как ты, а я бы что-нибудь украла из вашего холодильника. Надеюсь, ты не расскажешь своему папе? А то меня заберут в полицию прямо с вот этой вот симпатичной булкой в зубах!
Это был не холодильник, а настоящий склад элитной еды! Здесь было все! Казалось, посвисти и из его недр выпрыгнет кит или жираф, с каким-нибудь брокколи в зубах. Сразу, когда раскрыла его, заприметила на средней полке огромных размеров булку из которой торчал хвост буженины, огурец и салат. Кто-то однозначно припрятал для себя бутерброд. Поскольку, всхлипывания за моей спиной магическим образом стихли, я решила действовать на свой страх и риск – схватила эту аппетитную булку и, вцепившись в нее зубами, резко повернулась к Любе.
И сразу же темноту и тишину на кухне взорвал совершенно счастливый детский смех! Девочка хихикала от всей души. И было от чего. Толстая тетка, посреди ночи в зубах намеривается утащить из ее холодильника бутерброд, размером с хорошую такую тарелку для супа.
– Тише, нас спалят! – совсем по-гангстерски шикнула на ребенка, от чего та все же сползла со стула и, хохоча, схватилась за живот.
В общем, каким таким чудом получилось, что в результате, буквально через час, съев все-таки на двоих этот аппетитный бутерброд, мы вдвоем уснули на моей немаленькой кровати. После обоюдного веселья и последующего уничтожения еды, я сказала ей, что она тоже была обязана поесть, чтобы я, в свою очередь, была уверена, что она, как и я замарала свои ручки и мы теперь обе в деле, и она не соскочит, и не заложит свою сообщницу.