Мати знал – это первая битва, древняя битва между двумя кошачьими племенами. Духи до сих пор тихо рассказывали о великой войне между Тигровыми и Са. Той войне, что превратила в развалины империю абиссинских Тигровых, в которой пали тысячи предков Мати. Но Мати видел: Тигровые не сдаются, они гордо защищают свою территорию. Их острые мордочки выражали решительность, крепкие челюсти были сжаты. Даже тень сомнения не туманила их взгляды: правда была на их стороне, они могли только победить, и ничего больше. Они сражались в боевом порядке, напирали, заставляя отступить армию Са Мау. Песок вздымался облаками вокруг места битвы. Сквозь него Мати видел, как пятнистые кошки в страхе оглядываются назад. В отличие от Тигровых, они не держали плотные ряды и были доступны страху и нерешительности. Несколько бойцов заколебались перед уверенностью Тигровых – перед их дерзкой, яростной энергией. Один из бойцов Са поддался страху, запаниковал, бросился бежать из переднего ряда. Другие последовали за ним.
Тигровые мчались следом, плечом к плечу, и Са отступали. Мати ощутил на языке странный острый и приятный вкус. Победа. Тигровые побеждали. Их армия была сильнее, решительнее, лучше подготовлена. Мати подобрался ближе к краю вершины, его шерстка шевелилась от возбуждения. Его взгляд скользнул к небольшой горке камней справа от него. Принюхавшись к сухому воздуху, он прижал уши к голове. Непонятно, почему ему вдруг захотелось подойти ближе к этой каменной горке.
В то же самое время Мати – тот самый темно-рыжий кот – неподвижно сидел под прилавком на рынке у шлюза Крессида. Люди проходили совсем рядом с ним, восхищаясь выставленными украшениями, разноцветной одеждой и вкусными закусками. Рыночные кошки тоже были близко – бродили у мусорных баков, отыскивая обрезки мяса. Но Мати их не видел: он находился в трансе. Его тело оставалось в мире яви, но его дух затерялся во Фьянее, магической области между явью и сном.
Второе «я» Мати улетело далеко от рыночной площади, далеко от прилавков и одичавших кошек. Глядя сквозь времена на кровавую сцену внизу, Мати содрогался. В долине сквозь тучи песка стало заметно движение. Мати увидел некую темную массу, скользнувшую мимо воинов Са. Он прижался к вершине холма, прищурился. Кошка ли это? Там, где двигалась эта масса, на фоне обжигающего солнца сгущалась пятнами тьма, мчась по долине, как черный огонь. Она добралась до армии Тигровых. И красновато-коричневые бойцы вдруг стали падать, как сломанные куклы. Ряды Тигровых рассыпались. Храбрые воины бросались на наступавшую тень, но безрезультатно, – ее стремительные, как молнии, когти были подобны бритвам, ее клыки – как осколки стекла. Кошки падали десятками, их золотистые глаза закатывались, лапы бессильно дергались – и замирали. Их кровь текла ручейками и впитывалась в песок пустыни, по которой теперь будут вечно бродить их духи.