Так, ухо востро.
– Мало нам чего? – спрашиваю я разом побледневшего мужика. –
Каких таких этих? Договаривай, мил человек.
– Это… – растеряно говорит он. – Так ведь…
Петро двигает мужика по голове так, что у того слетает
шапка.
– Поговори мне тут, дурак! Не обращайте на него внимание, у него
с умом беда, как у Куевана. Болтает, сам не зная чего. Язык – что
колода, только мешается. Делайте свое дело, милостивица, глядите,
разглядывайте – мы народ честной, не обманываем! Нам скрывать
нечего!
Глядим, разглядываем. Ничего особенного, кроме довольно-таки
знатных запасов бражки. На продажу? По виду, народ на пьяниц не
похож.
– Ты говорил, – обращаюсь я к старосте, – что упырь уволок
ребенка.
– Это да, – с горячностью подтверждает Петр. – Уволок, в самом
начале. Можно сказать, с того и началось.
– А родители его здесь?
– Кого?
– Ребенка, которого упырь твой уволок. Кого ж еще.
– А, вы о нем! Родители умерли, – отвечает Петро. – Жил он у
меня, был как сына.
– Сколько ему было?
– О! Лет осьмнадцать. Осьмнадцать зим, точно. Помню хорошо, в
тот год еще половодье было. Помнишь, Губа?
Угрюмый квадратный мужик с молотком в руках – видимо второй
человек в деревне – скупо кивает в знак согласия.
– Был он сынком Аннушки и Кнуда Кривого, – продолжает Петро. – А
они сгинули еще лет пять как. Поехали на ярмарку в Пагорг и
наткнулись на клутжей…
– Осьмнадцать, это сколько? – шепотом спрашиваю я у своих.
– Восемнадцать, – усмехнувшись, отвечает Пегий.
– Сколько-сколько?
– Восемнадцать.
– Твой ребятенок-то, папаша, оказывается вырос, – говорю я
старосте.
– Так он же умом хужее самого сопливого мальца! Поэтому мы и
ребятенком его кличем.
– А как он выглядел?
– Кто, упырек?
– Ребятенок. Которому уже осмьнадцать. Которого упырь,
бляха-муха, уволок. Я что, каждый раз должна это повторять?
Староста сжимается, но отвечает:
– А! Да такой, ростом от горшка два вершка.
– Низковат.
– Так ребятенок же.
– Какой же это ребятенок? Ему же осьм… осьм… короче, он же
взрослый! Небось, по девкам уже шастал.
– Кто, упырек?
Я еле удерживаюсь, чтоб старосту не двинуть по голове.
– Я говорю тебе, дубина ты стоеросовая, о ребятенке, которого
уволок упырек твой гребаный, и этот ребятенок уже большой… в
смысле, ему уже много лет, вот как мне, например, но ростом он мал,
и если я правильно поняла, это вообще карлик.