– Золотко? – Вспоминаю мрачную физиономию мужика в посохом,
стоявшего у башни. – Это имя такое?
– Да. Вот тот тип и отблагодарил за приют тем, что увел
девку.
– Она сама с ним сбежала?
– Скорее всего. Бедовая была. Слабая на передок. Вот и спуталась
с заезжим алхимиком, или кем он там был. Плюс папаня дочку…
– Бил?
– Да, бил. Нехороший он человек, Коба, хоть и нужный. А опосля
той беды так вообще спятил. Сидит у себя в башне, как черный ворон,
зыркает на нас и только проклятиями осыпает. Дескать, это мы
виноваты в том, что случилось. Однако с тех самых пор
пошло-поехало. Вход-то мы завалили, да черти лезут с другого места.
Показать с какого?
– Показывайте.
– А вон оттуда. – Волож указывает пальцем на почти отвесную
скалу.
– Где, не вижу?
– Вон дыра, видите? Да вон, вон! Видите – чернеет клякса?
Вот же сукин сын, этот шультейк Волож! Отверстие, из которого
вылезают «черти», находится на высоте метров пятьдесят.
– Вы это серьезно? – ошалело спрашивает Чош. – И как мы туда
полезем? Не, Лео, плохая это затея.
– А я говорил, – лыбится Волож. – Я говорил ведь? Говорил.
– Лео, пошли отсюда, – кисло говорит Чош. – Куда мы в нору к
каким-то дьяволам полезем? Там их, наверное, тьма! В задницу их,
Лео! Это ж верная смерть, Лео!
– Вам бы пересмотреть, так сказать, главенство в вашей братии,
господин Чош, – говорит Волож. – Баба-то, не всегда головой думает…
На то она и баба! Одна дурь в голове! Дурь и похоть! Хе-хе!
Все открыто смеются над нами. Смейтесь, смейтесь, дурни! Плохо
вы меня знаете.
– Как часто они вылезают? – деловито интересуюсь я, не обращая
внимания на охватившее местных веселье.
– Начинается, – вздыхает Чош.
– Кто вылазит? – не понимает шультейк.
– Как кто? Черти. Как часто выходят?
– Да когда как. Вот уже с неделю не было. Иногда почти каждый
день нападают, иногда затихают то на несколько дней, а то и
поболее. Однажды прятались почти две недели.
– Отлично, – говорю я. – Я иду туда, вы здесь остаетесь и ждете
меня.
– Чего, чего? – изумленно переспрашивает Волож.
– Я иду на разведку, вы с моими людьми остаетесь. Понятно?
– Ага. Тебе что, несчастная, жить надоело?
– Если мы решим вопрос с «чертями», вы отдадите нам трех
лошадок, – вместо ответа говорю я. – И кое-какое оружие. Идет?
Дружное ржание. Я терпеливо жду, пока они успокоятся. Чош мрачно
усаживается на камень, Пегий украдкой посмеивается.