Чош с виноватым видом глядит на меня и снова опускает
голову.
– Пришлось наваливаться на него толпой, еле-еле скрутили. Орал,
как безумный, кусался! Вон, Карлу чуть палец не откусил. Вот так за
гостеприимство отплатил, супостат! Вот таков твой дружочек,
Лео!
– А другой что? – еще более упавшим голосом спрашиваю я.
Гурк подходит ко мне и, стиснув кулаки, говорит, а вернее,
кричит, брызжа мне в лицо слюной:
– Эта сволочь – Алоизио, или как его там! – он обесчестил мою
сестру! Ты слышишь меня? Он – твой друг, так? – обесчестил мою
сестру Катрину! С поличным поймали гада!
Мамаша за кровинушкой не углядела и дуреха попала-таки в
загребущие лапы «отпетого головореза». Что ж, в кои-то веки
«герцогу» удалось попарить своего дружочка. Вот только не в ту
дырочку сунул, походу.
– Не кипятись, Гурк, отойди в сторонку, – говорит его отец и
отводит пышущего гневом сына в сторону. – Вот такие дела, Лео, –
вздыхает он. – Вот так вы отплатили нам за доброту. А мы вам кров
дали, приют. Пир закатили в вашу честь. Даже награду пообещали.
– Шиш им, паскудам, а не награду! – орет, удерживаемый
товарищами, Гурк. – Она пусть катится, откуда пришла, а они
заплатят за содеянное сполна! Зубы уродам повыбиваю! Порешу обоих,
а этому мелкому бесу хер отрежу и заставлю съесть! Да, да, отец, я
так и сделаю!
Я подхожу к моим. Гляжу на них. Они не решаются поднять голову,
и я слышу, как внутри них все бурлит. Они в смятении, они боятся и
главное – мучительно размышляют, как загладить вину передо мной.
Что сказать. Но слов у них нет.
– …как ты понимаешь, Лео, – слышу я голос шультейка, – никакой
награды не будет. После такого…
Я разворачиваюсь, подхожу ко входу в дом. Дорогу загораживает
Марира.
– Ты куда? – ледяным тоном интересуется она.
– Забрать вещи. Меч, кинжал, рюкзак.
– Стой здесь, сейчас вынесем. Герта! Принеси вещи Лео и
побыстрее. А ты пока подумай, как и что делать дальше будешь. Мой
муж и сын хотят, чтобы ты ушла, но я против. Я сказала им – Лео не
виновата. Лео останется с нами и вместе мы покараем…
– Вот не надо мне тут, мать! – не унимается Гурк, уже багровый о
ярости. – Как стало возможным то, что случилось? Как совратитель
сумел забраться к ней в постель? А она сама головой своей думала,
или нет? И кому теперь нужна порченная деваха? Я давно говорил –
пороть надо дуру! Смертным боем надо было приличия вколачивать,
по-другому стервы не разумеют!