Спорить было бессмысленно, поэтому я
послушно подошла к столику и села. Она тут же принялась грубо меня
расчёсывать, намеренно причиняя боль.
– Эй, поаккуратнее! – попросила я. –
Не куклу расчёсываете!
Эльвира усмехнулась:
– Ты и раньше-то умом не блистала, а
теперь и подавно. И сына моего привлекла лишь милым личиком и
стройным телом. Так что от кукол ты ничем не отличаешься.
– Да не нужен мне ваш сын! –
воскликнула я. – Верните меня домой!
– Домой? – рассмеялась она, затягивая
мои волосы в пучок. – Ты же сама перестала общаться с родителями,
причём давно. И уже семь лет живёшь здесь.
– О чём вы говорите? Мои родители
умерли!
– Конечно, для тебя они умерли, – не
прекращала насмешек Эльвира. – Ты же всегда стремилась к высшему
обществу, а тех, кто недотягивает, даже за родственников теперь не
считаешь.
– Да как вы?.. – я собиралась
подняться, но тяжёлые руки женщины легли мне на плечи:
– Сядь! Я ещё не закончила с
причёской.
Я возмущённо смотрела на неё через
зеркало, не подозревая, чем заслужила такую ненависть к себе, как
вдруг в комнату вошёл Орфей.
– У вас всё в порядке? – обеспокоенно
спросил он. – Я слышал, вы кричали…
– В порядке, – растеряв всю свою
строгость, ответила Эльвира. – У Керианны слишком нежная кожа
головы, оттого она и вскрикивает, пока я делаю ей причёску. Всё
готово! – сообщила она.
Я с интересом посмотрела в зеркало,
вертя головой. Причёска действительно получилась хорошей: кончики
ушей были прикрыты, а на затылке волосы были собраны в двойной
пучок, уложенный немного наискосок.
– Спасибо за помощь, мама! –
поблагодарил Орфей. – Дальше мы сами.
– Хорошо, сынок! – улыбнулась она и
направилась к двери, но, проходя мимо Орфея, ненадолго остановилась
и приложила ладонь к его щеке, после чего с умилением вздохнула и
пошла дальше.
Я наблюдала за этим, выгнув
бровь.
«Всё ясно, она просто ревнует ко мне
своего сына, оттого и ненавидит. А он никак это не пресечёт.
Типичный маменькин сынок! – заключила я. – Ну точно семейка
маньяков! Поскорее бы убраться отсюда».
– Нашла обувь? – поинтересовался
Орфей, когда мы остались одни.
– Да, только обуюсь, и можем идти, –
сказала я, вставая с табурета.
– Чулки там же, где корсеты. Полкой
ниже, – сообщил Орфей, когда я направлялась к шкафу.
Чулки я нашла быстро, но они
показались мне странными: короткие, плотные и абсолютно
неэластичные. Вдобавок на дворе стояло лето, а на мне и так было
длинное многослойное платье.