В стойбище Юбы было что-то порядка
трёхсот юрт. Ну, пересчитывать я не стал, но порядок такой. В одной
юрте мог жить один человек, могла и семья из пятнадцати разного
возраста человек, причём не сказать, чтобы они чувствовали себя
неуютно из-за тесноты, скорее наоборот, им было тепло, а все
бытовые вопросы решались для одного жилища, а не для
многих.
Если считать, что в среднем в одной
юрте пять человек, но получается, что в лагере обретается полторы
тысячи жителей.
Многие юрты были украшены грубо
нашитыми символами, примитивный геральдикой. Очень часто
встречались те или иные тамги, то есть одиночный сравнительно
сложный вензель и изображения зверей. Надо сказать, что среди
местных особо почитался волк, медведь, тигр, крупные травоядные и
хищные птицы. Это наблюдение навело меня на необходимость вывесить
и свою нашивку.
Дальше от центра и по одной-две стояли
юрты одиноких охотников, путешественников, представителей других
территорий или таких как мы, вовсе чужаков.
Стойбища бывали родовыми, то есть
принадлежащими клану, в данном случае это был сам Юба, а бывали
«общими», такими, как то стойбище, куда я попал когда-то после
вынужденного путешествия по Изнанке.
Хотя полиции как таковой не
существовало, в родовых стойбищах порядок обеспечивал хозяйский род
и остальные его вынужденно слушали. В «общих» порядка не было,
точнее сказать его обеспечивали общими силами. И тут уж как в
выражении: «если за проект отвечает больше одного человека, то
виноватых в провале не найти».
То есть в общих стойбищах запросто
царил бардак и беззаконие.
Здесь была тишина и порядок, можно
сказать, первобытная идиллия.
Двойная юрта, то есть две юрты,
поставленные так, чтобы смыкаться и иметь проход (увидев такую
компоновку я подумал, что тоже такое хочу), принадлежала англичанам
и стояла в отдалении от всех.
За юртой паслись три расседланных
лошади.
На входе с максимально скучающим видом
на самодельном стульчике сидел молодой парнишка-алтаец с копьём,
которое он приобнимал и чуть раскачивался, отчего напоминал
шального воробья на крупной степной травинке, который раскачивается
на ветру.
- Здарова, приятель, - я поздоровался с
ним за руку. – Не знаешь, англичане дома?
Цивилизация в целом до этих мест не
докатилась. В философском смысле этого слова эту самую цивилизацию
катил я и те, кто идут со мной. Но цивилизация - слово абстрактное.
Вот курить и пить тут все давно умели, так что я достал пачку
сигарет и предложил парнишке парочку.