– Фукуро-сан, предлагаю завтра утром поговорить с
Накадзимой-сан. Если все мои дежурства в стационаре отменят – я
буду рад поработать в скорой, – заключил я.
– Отличные новости, Кацураги-сан! Просто великолепные! –
затараторил Фукуро Тайтен. – Да я завтра так насяду на Накадзиму,
что он не сможет нам с вами отказать. Выделю вам одного фельдшера и
водителя. Если будете быстро справляться, то нам больше не придётся
отправлять фельдшеров в одиночку. А там и сезон инфекций
закончится, и наши врачи выйдут с больничных.
– Значит, договорились, – подытожил я, чтобы утихомирить
заведующего. – Завтра свяжемся с вами. До встречи, Фукуро-сан.
Я поклонился заведующему и направился домой. Перспектива
поработать в скорой так зарядила меня энергией, что я уже напрочь
забыл о перенесённом ушибе головного мозга.
И на следующий рабочий день я понял, что Фукуро Тайтен не
солгал. Количество пациентов начало резко возрастать. Чуть ли не
каждый первый приходил с симптомами ОРВИ. От этого день становился
долгим и однообразным. В такие периоды пациенты с хроническими или
другими редкими заболеваниями редко выбираются из своих домов,
чтобы посетить терапевта.
Поздняя осень, начало зимы – царство ОРВИ. Дети приносят из школ
вирусные инфекции, а их родители распространяют их у себя на
работе. Несколько отделов корпорации «Ямамото-Фарм» сильно
обеднели, поскольку я отправил на больничный треть их
сотрудников.
Вообще, в Японии очень редко позволяют сидеть дома с симптомами
вирусной инфекции. Но при этом местных правил я не нарушил. Все,
кому я выдал больничный, были пациентами средней или тяжёлой
степени тяжести. Таким позволить ходить на работу, я не мог.
– Кацураги-сан, там опять какой-то скандал в коридоре, –
вздохнула Огава Хана, услышав чьи-то крики за стеной. – Мне их
разнять?
– Нет, Огава-сан, не стоит, – ответил я. – Что-то они сильно
разошлись, я лучше сам разберусь.
Редкое явление для этой страны. Обычно местные терпеливо ждут
своей очереди, какой бы долгой она ни было. А очереди здесь были в
разы длиннее, чем в России. Двадцать пять или тридцать человек,
ожидающих приёма у терапевта – это даже не предел.
– Что здесь происходит, уважаемые? – выйдя из кабинета, спросил
я. – Почему ругаемся?
– Кацураги-сан, этот человек не хочет, чтобы я шла к вам на
приём! – заявила полная женщина, указав пальцем на стоящего рядом с
ней мужчину. – Не пускает меня – и всё тут!