Но для начала нужно разобраться с новым телом. Оно удивительно
легко отреагировало на активное использование моих сил. Откат был
минимален.
Даже в прошлой жизни я бы куда дольше восстанавливался.
А в этой… я за всё время пути от ущелья почти не чувствовал
ослабления. Не считая нескольких первых минут по выходу из
ущелья.
Более того — я снова использовал свою силу, пусть и ограниченно,
чтобы спасти девчонку — Лизу.
Куртку она, кстати, так и не вернула. Забыла, наверное, и
выкинет при первой возможности.
Впрочем, Пустота с ней.
И с курткой.
И с Лизой.
Я посмотрел на руки.
Они были обвязаны окровавленными бинтами. Перевязку я сделал ещё
в ущелье, бинтами из аптечки Соколовых. Пора лечить.
Заодно повод проверить, насколько хороша магия в этом мире.
Потому что везде актуально правило: чем сильнее целители, тем лучше
магия в целом. Потому что целительству всегда уделяют максимум
внимания.
Несколько минут я блуждал по внутренним дворам крепости и
обнаружил скромный домик, с вывеской «целитель».
Трижды постучал в дверь.
— Войдите, — проворковал мелодичный женский голос.
Приятный.
Я вошёл.
Кушетка, прикрытая шторой. Шкаф с полками, заставленными всякими
склянками. Письменный стол, за которым и сидел искомый дежурный
целитель.
Точнее — целительница.
Стройная девушка, лет двадцати. Длинные рыжевато-золотые волосы,
собранные в пучок. Большие светло-карие глаза. Пухлые губы, похожие
на персиковые дольки. Выпирающая вперёд грудь, размера четвёртого,
из-за которой её халатик был натянут до упора. Ещё чуть-чуть и
пуговица вылетит.
Весьма симпатичная Лиза казалась на её фоне серой мышкой.
Мой молодой организм живо отреагировал на эту красоту. Но ум
оставался холодным. На горячую голову такую красавицу не взять.
Она бросила на меня усталый взгляд.
— Присаживайся на кушетку и рассказывай, что у тебя.
— Пара царапин, — ответил я и сел. — Несколько ожогов.
Она присела рядом. Скептично осмотрела мои замотанные руки. —
Царапин? — аккуратно взяла мою ладонь и разрезала бинт ножницами,
снимая обрезки. А под конец нахмурилась, присмотрелась. — Да у тебя
рука почти продырявлена!
— Не важно, — сказал я, не отрываясь смотря на неё.
— Давай вторую, — она освободила от повязки и левую руку. — То
же самое. Ты что, ножом протыкал их?!
— Зубы мантикоры.
Её глаза расширились.