Его рот искривился в коварной улыбке. И если до этого это были
лишь пошлые шуточки, то теперь точно стоило опасаться столь
откровенных намёков. Если не сказать угроз.
Ким ловила каждое слово, а земля уходила из-под ног. Эта
последняя попытка, которую он использовал на все сто, не давала ни
на йоту усомниться в серьёзности заявленных намерений.
— Наш секс изначально был глупой затеей. Я же говорила… — и это
первое, что пришло в голову. Потому что мысли путались и трезво
оценивать происходящее, когда он так пьянил, сложно.
— Знаю. Но не отступлю, как бы ты ни отталкивала.
— Минхо…
Шёпот и прикосновения на грани импульсов, отдающих током. Он
вновь сминал её губы, уже более настойчиво и развязно. Скользил
руками по телу и прижимал к себе, понимая, что не может вновь дать
уйти. Тяжёлое дыхание и вселенная, которая вспыхивала внутри,
зарождая ту самую угасающую звезду. Юри казалось всё каким-то
нереальным, запредельным. Тайным. От спешных событий кружилась
голова, и только сильные руки Минхо давали удержаться на этой
орбите. Они, как заговорщики, шептались на парковке, делясь друг с
другом душами.
— Пожалуйста, послушай, что я скажу, — на силу оторвался он от
губ и серьёзно посмотрел в глаза. — Только не воспринимай снова как
какой-то бред. У меня есть план. Пока не всё получается из-за
учредителей, но я работаю над этим. Нам не придётся скрываться и
делать вид, будто мы только коллеги.
— Начальник и подчинённая, — уточнила Ким, потому что для неё
это важно.
Её репутация — это важно. Без уважения женщина становится никем,
и никакие былые заслуги не смогут это оспорить и побороть.
Складывающиеся годами стереотипы никогда не шли даже рядом с
эмансипацией. Именно поэтому она так боялась и не хотела рисковать.
Общество, законы и менталитет куда сильнее власть имущих людей.
— Начальник и подчинённая, — вторил Минхо и не выпускал её лицо
из таких тёплых ладоней, от которых Юри млела, млела и тонула в
нём. — Все мои слова никогда не были шуткой. Я приглашаю тебя
завтра на ужин. Наши районы соединяет мост Огангё, мне кажется, это
даже символично.
— Ты сумасшедший, — рассмеялась Юри, окончательно и бесповоротно
теряясь в мыслях и чувствах к Минхо.
Волна какого-то сумасшествия захлёстывала с головой, и её чёткий
план давал неоспоримую трещину. Что теперь делать дальше? Она никак
не ожидала, что из выжидательной позиции Минхо перейдёт в атаку,
иначе это назвать было просто нельзя. Химия между ними была
очевидной. И катарсис неоспоримо давал чувство лёгкости. Юри
хотелось, как птице, расправить крылья и полной грудью вдохнуть
воздух, потому что постоянное напряжение, зудящее где-то в груди,
утомляло. Ведь именно из-за этого она и решилась на увольнение.
Точнее, это было одной из переменных в её уравнении, но одна из них
— общество, — оставалась постоянной. И если до этого размышления
были, когда уволиться, то сейчас открытым вопрос оставался: «Как?»
Как она теперь может сказать ему, что всё уже решила и не отступит
от своих принципов?