Вода поблескивала, в ней отражался и дробился свет фонарей, в
невысокий берег набегала легкая ночная рябь. Звуки из бокса,
оставшегося далеко позади, доносились глухо, на грани слышимости.
Стас смотрел на воду, и ему вдруг показалось, что она словно
вздрагивает в такт этому «унц-унц», по поверхности расходилась
ритмичная дрожь. Потом и бетонные ступени, что спускались к самой
воде, под ногами Стаса начали вибрировать, казалось, даже низкое
серое небо поддается этому ритму. В следующую секунду сыщик вдохнул
стылый воздух и не почувствовал этого, не понял, получилось ли.
Попробовал пошевелить пальцами — безуспешно. Глянул вокруг. Вода
застыла, покрылась плёнкой амальгамы. Дома на противоположном
берегу дрогнули и потянулись вверх. Черный асфальт перед ними
словно вспучился, выпуская наружу поросль то ли водорослей, то ли
щупалец. Над рекой плыл скрежет, скрип растущих стен, резко пахнуло
гнильем и грибами, мокрой землей.
Это не походило на Нижний мир, каким помнил его Стас по истории
на берегу Катуни. Не было окутывающего все пространство плотного
зеленовато-белесого тумана. Не было ощущения отсутствия
направления. Здесь все было очень близко к Срединному,
человеческому миру. Схожими были холод и чувство распада внутри. Но
даже они не давили так сильно, как тогда. Тут Стас мог двигаться.
Ему захотелось как-то назвать это место. Изнанка. Изнанка Питера.
Он где-то встречал такой термин и сейчас это название показалось
Стасу очень уместным. Еще не Нижний мир, но уже и не Срединный.
Мало что изменилось вокруг. Пожалуй, дома, да река. И еще звуки
и запахи. Такого точно не наблюдалось в Нижнем мире.
Из проулка позади послышался шорох, Стас обернулся. Неясная тень
скользнула там, у ограды, и застыла. Как он ни всматривался, ему не
удалось ничего разглядеть, словно тень растаяла в воздухе, но
чувство «взгляда в спину» осталось.
Свет от фонарей из открытого бокса мерцал, распадался на
светящиеся хлопья, и они растекались в ночном мареве, оборачиваясь
неясными мотыльками, летели в сторону реки, образуя широкие полосы
дрожащего тумана. Со стороны кладбищенской ограды отделились сотни
светящихся точек, они тоже направились сюда, к Стасу, отклоняясь то
в одну, то в другую сторону, будто танцевали пьяный вальс. От этих
светящихся волн исходила угроза, как от слепых щупалец,
нашаривающих добычу.