— Я ничего не забыл, — отчеканил Макс, — а ты?
Стас вздохнул:
— Рассказывай.
— Рассусоливать нечего. Просто у меня убили дочь.
Стас потер переносицу. Сон окончательно слетел.
Бред какой-то. Что значит «просто убили»?
— Погоди. Что значит «убили»? Что именно случилось?
— Падение с крыши. Еще летом, в июне.
— Следствие было?
— Да, — трубка замолчала.
— И? Не заставляй вытягивать клещами, — снова наваливалась
усталость. Некстати вспомнился давешний сон «Её убили» и перед
глазами все слегка поплыло, размываясь в тусклом свете ночника.
— Официальная версия — самоубийство.
И тут до Стаса дошло сказанное.
— Погоди. В июне? Несколько месяцев назад?
— Да.
— Почему не позвонил? — в трубке повисло молчание. — Прими мои
соболезнования, — опомнился Стас.
— Поздно, да и не важно это. Я отошел уже. Почти. Теперь нужно
найти, кто это сделал. Эти чертовы козлы… — в трубке глухо и часто
задышали, Стас почувствовал, что его давний друг сдерживает ярость.
А может, и рыдания.
В соседней комнате раздалось кряхтение и еще робкие, но вполне
различимые всхлипы, а следом — тихий голос Вики. Она пела дочерям
колыбельную.
— Я не могу сейчас, Макс. У меня близняшки родились,
девочки.
— Тогда ты сможешь меня понять, — прозвучало устало, задумчиво.
— И поздравляю, кстати. Почему не позвонил? Не сказал?
Стас пожал плечами, как будто Макс мог его видеть, вернул
молчание товарищу.
Пришла Вика и упала обратно в кровать.
— Ладно, — пробормотал Макс, — я всё понимаю. Разберусь сам.
И он сбросил вызов.
Стас отложил телефон и вперился в потолок.
— Кто звонил? — сонно спросила Вика, поправляя подушку.
— Макс Бердышев.
— Что-то случилось?
— Да.
Стас думал. Он вспомнил Алинку — озорную девчушку лет шести. Они
приезжали с Максом в Новосибирск к бабушке, и заехали к нему. Такая
смешная белобрысая девчонка. Когда ж это было? Лет десять назад?
Сейчас ей, значит, уже шестнадцать. Было бы шестнадцать…
— Не хочешь говорить?
— Прости, задумался. У Макса дочка погибла.
— Господи, — Вика села в кровати, развернулась к нему. — Что
случилось?
— Упала с крыши. Полиция считает, самоубийство. Но Макс так не
думает.
— Он тебя о помощи попросил?
— Да.
— И?
— Ну что «и»? Мы вдвоем тут зашиваемся. Я не хочу тебя одну
оставлять.
Вика некоторое время смотрела перед собой.
— Это Макс, с которым вы служили? Тот парень из автопарка? —
Вика сидела вполоборота, свет ночника вырисовывал её тонкий
профиль, подсвечивал локоны. Она обхватила колени руками, и Стас
задумчиво провел ладонью по её предплечью.