Фролов спустился на пару пролетов. Оранжерея в глубину занимала
четыре уровня. Станция не была похожа на улей или правильный
параллелепипед, её трехмерный абрис сложно было назвать четкой
фигурой. Начав с огромного сечения шахты, в которой нарастили
бетонный каркас, она со временем обросла дополнительными
помещениями, ходами, целыми блоками. Даже жилые секции не шли
вровень, занимая от одной трети до почти всего уровня. Чем ниже
располагалось жилье, тем кучнее шли внутренние помещения, тем шире
расползлись в стороны технологические отсеки.
Станция продолжалась строиться и после катастрофы. Дополнительно
бетонировались тоннели, укреплялись рабочие ходы, шахтеры пробивали
новые. Внутри уровней строились перегородки, монтировалось
оборудование. Что-то даже напрочь сносилось и возводилось заново.
Работы продолжались еще лет десять минимум. Кое-где шли до сих пор.
Материалов на станцию завезли до черта. На всякий случай.
Сам Василий помнил тот период плохо. Он как раз начал работать в
спасателях. Наступило совершеннолетие и сильного практичного юнца
заметили люди из СпаСа. Под бронекуполом и снаружи также тяжелой
работы хватало. Пришлось на ходу менять некоторые выходы из Купола,
устраивать новые проезды в заваленном снеге мире. В первые годы на
поверхность планеты обрушился не умолкающий ни на день буран,
наметший горы снега. Пока океаны окончательно не замерзли.
Он помнил то чувство под куполом, когда снаружи воет дикий, не
перестаивающий дуть месяцами ураган. Он пронесся над всей планетой,
уничтожая леса, снося человеческие строения, уничтожив последних
животных и занеся поверхность толстым слоем снега. Так это и
осталось в памяти. Монтажные работы шли под беспрестанный вой
ветра. Поначалу было очень жутко. Затем привыкли.В редкие периоды
затишья старшие выходили наружу. Возвращались не все. Самая большая
смертность в их отряде пришлась именно на те годы. Не хватало
опыта, не была грамотно подготовлена аппаратура и техника. Ну и
люди шли обоснованно на риск, зная, что стоит на кону. Особенно
поверхность выгрызла Второй призыв. Если первые еще хоть чему-то
научились, то свежие новички гибли буквально пачками. И перестать
выходить именно в те проклятые месяцы было нельзя.
По прошествии многих лет, Фролов считал, что это была дурь.
Все-таки не стоило так спешить. Но кто тогда знал и предвидел
последствия? Но он и сам был из таких. Лез первым, рисковал,
побеждал и терял. Но мощнейший и честно заслуженный авторитет среди
"выходящих" заработал именно тогда. Своим природным чутьем,
рассудительностью и умением в самой сложной ситуации определить
наилучший выход. Так что после смерти бывшего командира СпаСа
Кузнецова на должность выбрали его. Старый состав Директоров
проголосовал единогласно.