Командир отряда спасателей шел вниз в обычной униформе
технического персонала. Все было честно. Техники значились и в их
отделе Внешних сношений. Даже наряд, подписанный самим Соболевым,
на руках имелся. И командировочное удостоверение. Такой бюрократизм
был уместен при длительном спуске. Он гарантировал тебе место в
рабочем общежитии и кормежку. Внизу специалисты с разных уровней
зачастую работали вахтами или во время краткосрочных командировок.
Так что никто не удивится новому технику.
Показав на выходе с уровня рабочую бирку, Фролов вышел к спуску.
Они специально подгадали так, чтобы в это время здесь работали
полисы из новичков. Поэтому мордатый паренек в сером лишь мазнул по
нему глазами и сверил бирку с его планшетом. Затем просто кивнул в
сторону выхода, вежливо добавив:
- Лестница до Е свободна, цивис.
Полисы особо не цеплялись к спецам. Частенько и у них имелись
разнообразные и достаточно тесные горизонтальные связи. Похоже, что
Набиев давно начал плести свою паутину, которая уже накрепко вросла
в официальную структуру социума. И сотворил он её вовсе не для
безопасности.
«Странно, что этого не видит Администрация»
Главная лестница шли от уровня Би до самых водорослевых ферм.
Ниже находились лишь технологические шахты и лифты.
Сконструированная в виде спирали, шириной метров в тридцать, она
неторопливо вилась сверху вниз. Длинные ступеньки не мешали спешной
ходьбе, материал из крепчайшего композита почти не вытерся.
Говорят, что он спокойно простоит сто лет. Странно, что его не
использовали везде. Или просто не успели?
Высокотехнологичные вещи создаются обычно под что-то. А
Катастрофа случилась крайне стремительно по земным меркам. Странно,
что, вообще, успели построить такую огромную сеть станций. Идущая
от Кольского полуострова до Каспийского моря, она должны была дать
шанс человечеству.
Но из всех ста станций к моменту Катастрофы успели соорудить
лишь пятьдесят пять. В середине сети. Так что несколько самых
северных и южных центров спасения в нее не вошли. И связь с ними
была потеряна быстро. И у Фролова имелись большие сомнения насчет
того, что на Кольском можно было выжить. Слишком суровые условия
там для жизни. А у Каспия бесконечные степи, давно погребенные под
толщей снега.
Еще несколько станций погибли в первые годы, разорвав местами
связь общей сети. Неудачное расположение или некомпетентное
руководство было тому виной. Зачастую этого уже было не узнать. Так
что они почти четверть века не знали, что происходит даже в их
небольшом секторе Восточной Европы.