— Ну, хорошо, а вот что ты скажешь по поводу того, что мы сейчас
стоим здесь и разговариваем? Что крыша нашего университета цела, и
мы всё ещё продолжаем под ней жить?
— Всё это цифры. Математика, грубо говоря, — уверенно ответил
Максим.
— В каком плане?
— Раньше те, кто следил за всеми летающими объектами, старались
рассчитать точное перемещение того или иного тела. Сам вспомни,
сколько раньше говорили о том, что к нашей земле приближается
очередной астероид, и «по нашим расчётам, он может достигнуть нашей
орбиты через такое-то время». Их все и сбивали, а если как-то
ошибались в расчётах, то какой-либо камушек всё-таки падал к нам.
Челябинск вспомни, например. Так же и тут. Любое движение имеет
свою траекторию, которую можно рассчитать. Если происходит какое-то
изменение, объект приземляется в другом месте. И по тем же самым
расчётам наш университет просто оказался вне траектории полёта
астероидов, поэтому он и уцелел.
— Хочешь всё списать на научное обоснование? — Роман взглянул на
Максима чуть исподлобья.
— Другого, как по мне, тут и быть не может, — ответил тот.
— Тогда ответь ещё вот на что: допустим, астероиды просто
промахнулись, вследствие твоих цифр, мы уцелели благодаря этой
твоей математике, но как тогда объяснить то, что произошло с нашим
миром?
— Последствия после катастрофы, такие случались и раньше.
Помнишь, как в одном из американских штатов какой-то поезд сошёл?
По-моему… — Максим задумался. — Да, поезд, а потом в воздух попали
химические вещества. Люди стали чувствовать недомогание, возросло
число онкологических заболеваний. Среда загрязнилась. Так же и
здесь, просто масштабы последствий оказались намного шире…
— Я не про сами последствия говорю, — Роман чуть вздохнул. — Я
говорю про природу изменений в нашем мире. Он теперь не такой, как
раньше, это чувствуешь своим нутром. Вот горит огонь. Казалось бы,
что-то сохранилось от того старого мира, привычное что-то. И этот
огонь странным образом разгоняет туман, который, в свою очередь,
является чем-то неописуемым. Словно не просто туман, а целый живой
организм, не имеющий плоти. Он боится огня и отступает от него, как
живое что-то. И вот ещё что. Вот сейчас мы с тобой разговариваем,
немного бодренькие, а вспомни, что было предыдущим дозором? Боялись
лишний звук издать, и словно внутри что-то сжималось, и настрой был
подавленным. И ровным счётом противоположное было в позапрошлую
смену. У этого тумана будто бы меняется настроение само по себе. И
его изменения охватывают и нас.