Нас выжило, по меньшей мере, три сотни: студенты и
преподавательский состав с некоторых кафедр, а также ректор.
Первое время здесь творилась настоящая истерия. Многие студенты
срывались, не могли связаться со своими родными; парни, внешне
внушающие силу и уверенность, плакали, сидя на холодном полу у
стен. Кто-то пытался вырваться наружу, и поначалу таких была, как
минимум, половина. Студенты уходили, и после того, как их силуэты
тонули в серой плотной мгле, больше их никто не видел. Они словно
исчезли из этого мира.
Постепенно к каждому выжившему приходило осознание того, что за
стенами университета, не пострадавшего по каким-то невероятным
причинам, мир сгорел дотла, и всё живое, что было в нём, –
погибло.
Шли дни, а потом и месяцы. Медленно спадал страх, уходил в
тёмные уголки сознания, и на его место пришло чувство
опустошённости; затем наступило какое-то безразличие ко всему
вокруг; и в конце концов каждого настигло смирение. Мы приняли
новую реальность.
Многие из нас в одночасье лишились родных, дома, друзей – всего
того, что наполняло жизнь смыслом. Потеряв этот луч света, который
был для всех ориентиром, мы стали бродить вслепую, впотьмах
нащупывая себе дорогу, шаг за шагом отмеряя наш путь, и радуясь,
что нам удалось прожить ещё один день.
Постепенно мы адаптировались, организовались и стали выживать.
Университет стал нашим пристанищем, нашей крепостью, и его
обитатели, незнакомые ещё вчера друг другу, сегодня стали чем-то
большим – стали родными. И хотя никто из нас не мог заменить
кому-то реальных родных, поддержка, которую каждый старался оказать
ближнему своему, помогала справляться со всеми невзгодами. А стены
университета стали нашей защитой от губительной среды внешнего,
мёртвого мира.
У нас получилось выстроить систему, благодаря которой мы смогли
наладить новую жизнь. Общее руководство взял на себя профессорский
состав во главе с ректором: они сообща решали вопросы касательно
разделения труда, распределения провизии и укрепления университета.
Община была разделена трудовой повинностью – каждый был пристроен к
своему делу, но впоследствии многим пришлось совмещать несколько
работ.
Сам университет обеспечил нас жизненно необходимым: едой, водой
и источником тепла. Не знаю, задумывались ли о будущем возводившие
эти стены люди, но оказалось, что реальность не ограничивается тем,
что мы видели каждый день. Под учреждением оказались тайные
секторы, сооружённые под большое хранилище на случай чрезвычайных
ситуаций. В них были отсеки с законсервированной провизией,
защитными противогазами и респираторами и даже оружием: старые
автоматы, винтовки, пистолеты, всё отечественного производства. И
многим пришлось взять в руки оружие впервые в своей жизни.