Выйдя из хранилища, мы пошли по просторному коридору с
тянущимися вдоль левой от нас стены серебристыми трубами. Я
почувствовал, что железная рукоять ящика впивается в мои ладони.
Шёл молча, следом за Егором, но моё лицо заливалось багряным
цветом, а на кончик языка наплывало множество самых острых
ругательств. Мне хотелось крикнуть, резко бросить ящик и
остановиться, чтобы отдохнуть. Он был тяжёлый, а рукоять, как нож,
жадно впивалась в ладонь, прорезала её. Я возненавидел ящик,
проклинал его всеми проклятиями, которые я знал, и которые
придумывал на ходу. Но я не мог бросить этот ящик, мы слишком долго
провозились в хранилище, а впереди нас ждал ещё один продольный
коридор, в котором надо немного петлять, чтобы обойти столы со
свечами, а за ним ещё и лестница…
Наверное, прошла целая вечность изнурительного труда, настоящего
мучения, прежде чем мы ступили на второй этаж и вышли в центральный
коридор. Егор сразу свернул влево, а я услышал автоматные очереди,
доносившиеся с вестибюля на первом этаже. Именно там сейчас
находился основной рубеж, именно так пытались сейчас сдержать
главный натиск. И выстрелы, эхо которых разносилось по всему этажу,
говорили о том, что посылались они уже не наружу…
В этот миг из памяти вырисовался коридор, погружённый во мрак –
пустой и безжизненный. Образ прошедшего сна явился перед моими
глазами в столь реальном виде, будто в один миг кнопка щёлкнула и
фотоаппарат вспыхнул яркой вспышкой, а после кратковременного
ослепления – новая картинка перед глазами. Я стоял там, посреди
коридора, а в его дали гремела автоматная очередь, и полы вместе с
полотком интенсивно озарялись багровыми отсветами.
Потом что-то потянуло меня назад, очень резко, и от этого я
ощутил жжение в ладони. Голос, словно спрятанный вдали и
прорывавшийся сквозь облака забытья, прокричал:
— Павел! Павел!
Я резко помотал головой и обернулся.
— Что встал?! Живо! — рявкнул Егор, еле сдерживаясь, чтобы не
материться.
Мы поковыляли в аудиторию. Сил уже не было, мы оба тащили эту
здоровенную деревянную махину на последнем издыхании. Впереди
грохотали выстрелы – более реальные и приближённые.
Увидев нас, Виктор Петрович стремительно отошёл от парапета,
вынимая опустошённый магазин из автомата.
— Какого чёрта так долго?! Вас только за смертью посылать! —
приглушённо прорычал он через респиратор.