— Госпожа, — нетвёрдо начала Векша, и
Мстислава вздёрнула голову, замечая непривычную дрожь в голосе
служанки.
— Что? Что стряслось? — сипло
спросила она, всё больше хмурясь под напором нарастающей тревоги. —
Вести от Хорта?
— Нет, — быстро замотала головой
Векша. — Не от Хорта. Поутру я ходила на торжок, и ко мне подошёл…
— Девушка замялась и опустила взгляд на свою руку, в которой было
зажато что-то небольшое. — Вот. — Нехотя, она протянула Мстише
ладонь с лежавшей на ней трубочкой.
Мстислава несколько раз моргнула,
прежде чем взять бересту.
Векша не сводила глаз с княжны, пока
та разворачивала крошечный свёрток, и заметила, как скорбное лицо
озарилось сначала изумлением, а потом гневом. Но Векша была рада и
тому. Она и не помнила последнего дня, когда бы видела на лице
своей госпожи отражение хоть каких-нибудь чувств.
Казалось, что неведомое послание
пробудило Мстишу ото сна, и краски стали постепенно возвращаться к
бледному дотоле лицу. И вдруг негодование, застывшее на её челе,
исчезло, точно княжну поразила новая мысль. Она медленно перевела
взгляд на замершую в тревожном ожидании Векшу.
— Что ж, я приду, — спокойно
проговорила Мстислава, и в прежде бесцветном голосе Векше наконец
послышалась искра жизни. — Скажи ему, что я приду.
***
Мстиша могла беспрепятственно
перемещаться по городу, пока её сопровождала служанка и
приставленный к ним рында. Ратмир никогда не занимал при дворе
по-настоящему значимого места — наследником князя являлся его
старший брат, у которого уже подрастал сын. Даже если бы Ратмир не
был младшим, все, и в первую очередь сам княжич, понимали, что
хворь, как о его оборотничестве говорили в семье, являлась
непреодолимым препятствием на пути к престолу. Поэтому если любой
выход из терема жены Творимира был обставлен как торжественное и
требующее исключительных мер событие, на Мстишины прогулки смотрели
сквозь пальцы. Особенно теперь. Медынская княжна была немым укором,
и каждый раз её появление воспринималось как молчаливое обвинение.
Красивые заплаканные глаза спрашивали: «Где мой муж?», приказывали:
«Найдите его!». Но поиски оставались бесплодными, а по
относительному спокойствию Радонеги Мстиша поняла, что подобное
случалось с Ратмиром не впервые. Если бы только княгиня знала про
сожжённую рубашку…