Второе заседание Политбюро – уже официальное под протокол –
стало во многом калькой первого. Выступил Чазов, рассказал о
болезни Черненко, о последних часах жизни прошлого генсека, и
непосредственных причинах смерти. Поднялись, отстояли минуту
молчания. Дальше опять же Громыко предложи проголосовать за мою
кандидатуру в качестве генсека. Все по очереди высказались
«за».
Проголосовали за созыв внеочередного Пленума, вечером этого же
дня для утверждения принятого решения. Обсудили организацию похорон
Черненко, да и разошлись, все как-то буднично прошло, я даже и
испугаться не успел.
- Товарищи, - «инаугурационную речь» я продумал заранее.
Вообще-то тут подобное было не принято, любое выступление партийца
должно обязательно содержать чайную ложку проблем, рассказ об их
преодолении и потом добивка до конца перечислением успехов реальных
и мнимых, последних, к сожалению, зачастую больше. В общем,
сплошной позитив и елей. Мне же нужен был совсем другой настрой, и
я хотел показать сразу всем заинтересованным лицам, с какой
ориентацией собираюсь приступать к работе. – Спасибо за оказанное
доверие. Очень важно, что голосование прошло в обстановке единства,
оно нам понадобится и в будущем, но сказать я в первую очередь
хотел бы о другом. Впереди нас ждет огромная работа, нужно
осуществить целую пачку давно назревших реформ. Не смотря на
приближающееся семидесятилетие Великого Октября в обществе
существуют отдельные весьма нездоровые тенденции. Не время и не
место сейчас искать виноватых, однако проблемы с обеспечением
народа самыми необходимыми товарами уже вышла из категории
локальных и сейчас уже угрожает самому существованию Советского
Союза. Товарищи, если мы на семидесятом году строительства
коммунизма будем вынуждены вводить продуктовые карточки, как в
войну, то народ нас не поймет.
Я обвел глазами собравшихся и увидел у некоторых из них
натуральное недоумение, мол, о чем вообще он таком говорит. А вот,
например, Лигачев, сидящий в дальнем конце стола как секретарь ЦК,
отчетливо кивал головой. Он в отличии от того же Шеварднадзе – Эдик
был из благополучной и зажиточной Грузии, для тех мест проблемы со
снабжением виделись совершенно не актуальными - был выходцем из
первых секретарей РСФСР и отлично знает ситуацию «на земле». То же
самое Воротников, бывший Краснодарский глава крайкома, Соломенцев –
выходец из Ростовской области. В их глазах я видел понимание всей
бездны тех проблем, в которую погружалась страна.