Нравилось ему подойти к большому окну и смотреть на город, с
этого места как раз было видно Сенатскую площадь, Исаакиевский
собор, шпиль Адмиралтейства и много чего ещё из городских
достопримечательностей. Можно смотреть и при этом ещё попивать вино
и раздумывать о судьбе страны.
Но в этот раз роскошный вид его не радовал. С самого утра
начались какие-то проблемы, когда из банка пришла странная
бумага.
Генерал Рыбаченко снова всмотрелся в визитку банка и набрал
номер по сотовому. Банк находился на Кипре, поэтому каждая секунда
разговора стоила денег, и генерал из-за этого злился.
— Алё! — кричал он в трубку. — Рыбаченко это! Позови мне
банкира! Банкира, говорю! Этого, как его… — генерал на несколько
секунд задумался, вспоминая имя. — Андреас Патеас, во! Позови мне
его, говорю! Позови… Да идите вы!
Рыбаченко выругался и бросил трубку. На той стороне тоненький
женский голосок всё это время отвечал на греческом, на котором
генерал не знал ни слова.
А ещё вчера с ним беседовал банкир Патеас, который говорил на
русском без акцента. Беседовал он вежливо, приглашал на Кипр за
счёт банка и радовался денежному клиенту.
Но сегодня по факсу пришло уведомление на греческом и
английском. Слова Рыбаченко разобрать не мог, но зато понимал
красноречивый ноль в разделе баланса вместо семидесяти миллионов
долларов, которые были там три дня назад.
Он набрал другой номер.
— Где Петров? — проорал Рыбаченко в трубку, грохнул кулаком по
столу.
— Не могу знать, товарищ генерал, — ответил на другой стороне
испуганный голос. — Со вчерашнего дня не видел.
— Как он проверял зачисление средств?! — прохрипел генерал. — Он
же говорил, всё пришло… а, я понял, — произнёс он, глядя перед
собой. — Кинуть они меня решили, п***сы! Хрен там! Отгрузку
отменить! Вагоны не отпускать. Пусть стоят там, где стояли!
— Но товарищ генерал, вчера Петров принёс нам бумагу от вас, что
вы дали добро на отгрузку! Всё уже ушло ночью, как вы и
приказали.
Генерал сматерился и чуть не швырнул телефон в стену, но
сдержался.
— Как хочешь, но чтобы составы никуда не ушли, понял? И даже те
три вагона тоже. Хоть танками блокируй, хоть мосты разбомби, майор,
но чтобы…
С той стороны линии раздался шум, и связь оборвалась. А в дверь
деликатно постучали. А потом сильнее, так, что аж задрожали бутылки
в мини-баре.