Я твердо решила, что не хочу жить в башне и буду стремиться
вырваться из неё. Я не могла без солнца. Можно было мерзнуть,
уставать, мокнуть, но знать, что солнце выйдет из-за туч, а я увижу
его, как только захочу.
Когда все закрутилось и завертелось, за мной пришла Севия, и, на
мое удивление, погрузив ребенка в корзину, забрала его с собой. По
дороге она предупредила меня, что никто не должен знать о событиях
в тех покоях, где я жила последние дни. Этот мальчик теперь простой
сирота, как и все остальные. Она остановилась перед входом в зал с
младенцами и впервые посмотрела на меня без улыбки.
— Если ты скажешь хоть слово, тебе отрежут язык, а потом отрубят
голову, - после сказанного улыбка снова засияла на ее милом личике.
Я покорно качнула головой и вошла следом за ней. Болтушкой я и
раньше не была, а когда цена лишнего слова - моя голова, точно
смогу сохранить тайну.
Я не думала, что соскучусь по этим карапузам, кормилицам и
особенно по Ните. Но, увидев ее, чуть не завизжала. Севия поставила
младенца в общую очередь и вышла. А я ждала ночи, чтобы услышать от
подруги последние новости этого пелёночно–какашечного царства.
Мы всего на пару часов пересеклись с Нитой, но вдоволь успели
наговориться. Я сказала, что кормила в замке детей некой леди,
приехавшей в гости, и закрыла тему. Нита и не собиралась
выпытывать. У нее было столько историй про дочку, что она завалила
меня ими, как трактор кукурузой.
Через пару дней ажиотаж улегся. Девочки рассмотрели в принце
красавчика и умилялись так, что я чувствовала ревность. Нита как-то
поняла, что я хотела бы быть с ним чаще, и помогала мне подстроить
кормление.
Шепотом я называла его принцем, когда кормила и пеленала.
Старалась уйти в уголок поближе к камину, где из-за треска дров
меня никто не мог услышать.
Нита предложила внимательно осмотреть и меня. Если уж и не такую
родинку, как у нее, то какую-то особенную можно было найти, а потом
осмотреть всех мальчиков, подходящих по возрасту. Моему шел уже
третий месяц, и я совсем запуталась, потому что все стали почти на
одно лицо.
Нам не могло повезти дважды. Но Нита чувствовала себя обязанной
и не сдавалась. Она выпытывала у меня, когда именно забрали моего
сына, но я даже на этот вопрос не могла ответить точно. В чем она
была совершенно уверена, так это в том, что его привезли при ней. А
она помнит всех, потому что их было трое.