– Это все девушки, которых я приютила по доброте душевной, Петр
Петрович. На улице с детишками подобрала и теперь вожусь с ними,
кормлю да пою. Они все хвалят меня и благодарят за кров и заботу.
Так, девушки?
Мегера в пышном платье выдвинулась чуть вперед. Девушки, как
будто их кто-то дернул за веревочку, принялись благодарить Зинаиду
Прохоровну за материнскую заботу.
Ферапонтов брезгливо поморщился:
– Кончай концерт, Зинка. Я не вмешиваюсь в твои дела, пока все
спокойно и никто не жалуется. А вот сейчас мне пожаловались, и я
недоволен. Кто у тебя сегодня промышлял в трактире у Кузьмича, да
часы у господ увел?
– Ах, часы нужны! Вы за ними пришли. Такие серебряные часики, да
с надписью?
– Да, – не выдержал обещания молчать Павел.
– Да-да! Зачем мне часы чужие? Девочка ошиблась, зачем-то
принесла их мне.
Зинаида суетливо ринулась в соседнюю комнату и принесла часы.
Павел выхватил их из рук, открыл, посмотрел на циферблат и вздохнул
с облегчением.
Городовой взял женщину за подбородок и погрозил толстым
волосатым пальцем:
– Зинка, доиграешься! Через недельку приду проверить, как с
детишками управляешься. Корми их хоть, дурища. Они тебе деньги
приносят, а ты их голодом моришь, да травки разные божьим созданиям
подсовываешь. Шмотки краденные опять напялила, тетеха ты
нескладная. Ух, убил бы скудоумку.
Потом обратился к мужчинам:
– Идемте, господа. Я позже здесь разберусь.
Медленно, переглядываясь и не понимая, как вести себя, авдеевцы
потянулись к выходу. Уже на улице они окружили городового:
– Да как же так, Петр Петрович. Там же дети. Это же чужие дети,
возможно краденые, и они больные. Не могут себя так вести
нормальные дети. Надо Зинку арестовать, а детей отдать в приют.
Ферапонтов вздохнул:
– Это Хитровка, господа. Тут свои законы, и мы только может
следить, чтобы Хитровка не выплеснулась на улицы Москвы. Статус
кво, как сказал один умный законник. Мы их стараемся не трогать,
пока ситуация контролируемая.
А дети. Я знаю, что дети чужие. Сколько тут таких! И не
сосчитаешь. Бабы пропащие рожают и сами продают своих детей за
шкалик вот таким теткам. Такая Зинка отдает детей в аренду нищим,
чтобы они жалость вызывали своим видом. Это называется иностранным
словом бизнес. Гадость, одним словом.
Так что, господа, часики даренные вызволили, это хорошо. А
остальное уж не ваше дело, вы это поймите и не пытайтесь возражать.
Не вы первые, не вы последние.