Велдон задумался.
Он ведь задавал этот вопрос Эмирин. Но она тогда сказала, что это не имеет отношения ко всем покушениям, и так ничего и не объяснила толком. Только заплакала, когда он спросил про Кару Джейл.
— Я не знаю. Я не всезнающ, увы. Но я думаю, это связано с тем, что ты видела в своём последнем сне.
— Он был не последний… — пробормотала девушка. — Но последний я тебе чуть позже расскажу. Сначала про амулет, это интереснее. Я не понимаю, что ты имеешь в виду…
— Ты помнишь, что видела? — Велдон дождался её кивка и продолжил: — Это были два ритуала. Последний — ритуал по изменению внешности. И изменение это невозможно засечь. Тоже одно из гениальных изобретений Триш. Засекреченное, кстати. А ритуал перед ним… Я понятия не имею, что всё это значит, но догадываюсь, где можно посмотреть. Повтори, что тогда говорила Риш.
Шайна нахмурилась, закусила губу, словно припоминая.
— Эйя рейз лори. Три раза повторила. И ещё — кара джейл неррит. Тоже три раза.
— Первое — это по-эльфийски, а второе — древнее наречие оборотней. Думаю, значение у этих фраз одинаковое. То есть это одна и та же фраза, произнесённая на разных языках.
— И что она значит?
— «Эйя» — душа. «Рейз» — долг. «Лори» — что-то вроде «признание», «признаю».
— Долг души признаю… — прошептала Шайна, глядя на Велдона огромными непонимающими глазами.
— Это какой-то ритуал, Шани, — пояснил император ещё раз. — Скорее всего, тёмноэльфийский. Я понятия не имею, что он означает. Но если хочешь, давай попробуем порыться в книгах и найти.
— Хочу! — она даже в кресле подпрыгнула. — Я думаю, мой амулет как-то связан со смертью мамы. Я должна знать, в чём его сила.
— Хорошо. Тогда поищем. Ты ещё хотела рассказать мне о своём последнем сне. Там ты что увидела?
Пока Шайна рассказывала, Велдон думал о том, какой деликатный способ выбрал её амулет для того, чтобы поведать хозяйке о проклятье правящего рода. Будто бы щадил её чувства. Девушке, конечно, было неприятно смотреть на умирающую Эмирин, но это всяко лучше, чем та же Эмирин, только ссорящаяся с Велдоном.
Он тогда очень некрасиво себя повёл. Впрочем, как и в случае с Розой Тарс.
— Это правда? — спросила Шайна тихо, когда закончила. — Мама прокляла… действующего императора?
— Прокляла. Но не только императора, а весь его род. Проклятье бесплодия — на весь род, и проклятье безбрачия — собственно на Велдона, — он едва заметно усмехнулся. — Так что наш император — дважды проклятый, Шани.