Дорога, некогда ровная, теперь представляла собой изрытый
ледяной панцирь. Глубокие ямы, разорванные куски асфальта… будто
нечто огромное мчалось здесь, не разбирая пути, оставляя после себя
разрушенные следы
Усмехнувшись, она суёт руки в карманы и идёт по пути из них.
***
Михаил смотрел на склянку в своей руке, его взгляд дрожал от
нахлынувших эмоций. Это было чудо.
Ещё мгновение назад он был уверен, что всё потеряно. Тьма
отчаяния сковала его сердце, и он почти принял неизбежное. Но
теперь… теперь у него был шанс.
Огромный, сияющий надеждой лучшее шанс.
Ангел ринулся вперёд.
Капли стекла соскользнули с его ладони, когда он опустился на
колени рядом с ней. Дрожащими от надежды руками он осторожно
приподнял голову Сильвии, ловя глазами её синеватое, недвижимое
лицо.
— Давай… давай же… — выдохнул он, почти умоляя её очнуться, хоть
он и знал, что она не могла его услышать.
Он вмиг вскрыл пузырёк.
То густая, то порошковатая, мерцающая настойка заполнила стекло
алым свечением. Спасение
Он мягко разжал её губы, медленно наклонил пузырёк и осторожно
начал вливать настойку ей в горло.
— Прошу… — его голос был хриплым, наполненным надеждой и
страхом. — Просто открой глаза.
Жидкость исчезала с каждым мгновением, впитываясь в её
неподвижное тело.
Осталось только ждать.
["] Осталось 1 минута ["]
Мужчина в рабочей форме медленно приходил в себя. Сознание было
затуманено, голова пульсировала от тупой боли, а перед глазами всё
расплывалось. Он моргнул раз, другой… Жив.
Но этот факт принес не облегчение, а леденящий ужас.
Тело вздрогнуло. Он резко втянул воздух, пытаясь собраться с
мыслями, но вдруг замер. Вокруг пахло кровью — тёплой,
металлической, пронзительно резкой.
Его взгляд скользнул в сторону.
Там, на холодном полу, лежал его коллега или может быть старый
друг?
Теперь же из разбитого виска тонкой, непрерывной нитью стекала
кровь, сливаясь в темнеющую лужу под головой. Кап… кап… кап…
— Нет… — это было точно. Даже без перевода было ясно. Его голос
срывался, дрожащий, потерянный. — Нет, нет, нет…
Всхлип. Затем ещё один. Его руки судорожно вцепились в волосы, а
губы выдавали беспорядочный поток слов и букв, бессвязные, ломкие
от боли и страха.
За этой картиной наблюдал Марк. Тихо. Замкнуто.
Он сидел на скамье, обхватив согнутые ноги, спрятав лицо в
коленях. Дыхание глухое. Грудь сжимается от тяжести, которая никак
не хочет отпускать.