Делайла вдруг заговорила:
— Знаешь, что говорят мои товарищи?
Её голос был ровным, но в нём звучала лёгкая нотка скрытой
насмешки. Она знала, что Михаил не поймёт речь позади них, и
использовала это в свою пользу.
— Нет — Михаил слегка нахмурился. — Что же?
— Они говорят, как им повезло встретить кого-то с оружием.
Кого-то, кто может помочь. Они боятся не меньше вас.
Михаил не сразу ответил.
Его глаза бегло осмотрели группу. Их взгляды избегали его, будто
они не хотели встречаться с ним глазами. Или боялись.
— Они боятся нас? — тихо спросил он, не отводя взгляда от
мужчины в клетчатой рубашке.
— Они боятся всех.
Делайла чуть повернула голову, её длинные тёмные волосы,
связанные в низкий хвост, скользнули по плечу.
— Они знают, что этот мир больше не тот, каким был раньше. Что
тот, кто вчера был их союзником, завтра может стать врагом. Они
видели, как соседи убивали соседей. Как друзья бросали друзей. Как
родители…
Она замолчала, но Михаил уловил, что именно она не
договорила.
— Как родители убивали собственных детей?
Делайла кивнула.
— И наоборот.
Повисло молчание.
Сильвия на мгновение сжала руку Марка, но тот никак не
отреагировал. Его взгляд был отстранённым, мысли блуждали где-то
далеко.
— Ты хочешь сказать, что они доверяют нам? — Михаил перевёл
взгляд на Делайлу.
Она усмехнулась.
— Доверие — слишком громкое слово. Они просто боятся вас чуть
меньше, чем всего остального.
— И что, по-твоему, мы должны с этим делать?
Делайла замедлила шаг и обернулась к нему, её единственный
видящий глаз внимательно всматривался в его лицо.
— А это уже твоя проблема, Михаил.
Она вновь повернулась вперёд.
— Но если хочешь совет — не показывай слабость.
— Почему?
— Потому что в этом мире тот, кто выглядит слабым, умирает
первым.
***
Меня не существовало.
Не было рук, чтобы двигаться, не было ног, чтобы ходить, не было
тела, чтобы дышать. Но были глаза. Глаза, чтобы видеть.
Бесформенная, бесплотная, я парила в пустоте, чёрной, как сама
тьма. Она не давила, не пугала — она просто была.
А внутри неё был он.
Фрэнк.
Этот распиздяй смотрел прямо на меня, но при этом будто и
сквозь. Его глаза, обычно полные насмешки и дерзости, были пустыми.
Стеклянными.
Я попробовала двинуться, но ничего не произошло. Попыталась ещё
раз. Бесполезно. Меня сковывало нечто неосязаемое.
А потом — толчок.