Я откидываю одеяло, чтобы лучше рассмотреть бардак у подножья кровати. К простыне прилипли засохшие комки грязи. Они отпадают и откатываются в сторону, когда я натягиваю ткань.
– Это… – Чарли замолкает и забирает одеяло у меня из рук, чтобы внимательнее посмотреть на простыню. – Это кровь?!
Мой взгляд падает к изголовью кровати. Рядом с подушкой размазанный отпечаток руки. Тут же смотрю на свои ладони.
Ничего. Ни следа крови и грязи.
Я присаживаюсь у кровати и прижимаю ладонь к отпечатку на матрасе. Подходит идеально. Или неидеально, в зависимости от того, как на него посмотреть. Оглядываюсь на Чарли, но она отводит глаза, будто не хочет знать, мне ли он принадлежит. Тот факт, что он мой, только добавляет вопросы в нашу корзинку. На данный момент их так много, что кажется, словно их кучка вскоре рассыпется и закопает нас под чем угодно, кроме ответов.
– Наверное, это моя кровь, – говорю я ей. Или себе. Пытаюсь отмахнуться от мыслей, наверняка формирующихся в ее голове. – Я мог где-то упасть прошлой ночью.
Впечатление, будто я ищу оправдания другому человеку. Другу, например. Этому Сайласу. Кому-то, кто определенно не я.
– Где ты был вчера?
Это риторический вопрос, просто мысли вслух. Я беру простыню с одеялом и расправляю их на кровати, чтобы спрятать грязь. Улики. Подсказки. Что бы это ни было, я просто хочу их скрыть.
– Что это значит? – спрашивает Чарли, поворачиваясь ко мне лицом. В ее руке лист бумаги. Я подхожу ближе и забираю его из рук девушки. Похоже, лист часто складывали, в центре начала образовываться небольшая дырочка. На нем написано: «Никогда не останавливайся. Никогда не забывай».
Я роняю лист на стол, желая от него избавиться. Он тоже кажется уликой. Не хочу к нему прикасаться.
– Понятия не имею.
Мне нужна вода. Только ее вкус я и помню. Может, потому что она безвкусна.
– Это ты написал? – требовательно интересуется Чарли.
– Откуда я могу знать? – Мне не нравится собственный тон. Раздраженный. Не хочу, чтобы она думала, будто раздражает меня.